Совершенно ослепила меня жадность. Я расстегнул пояс, бросил на землю, стянул с себя штаны, завязал узлы на штанинах, принялся наполнять их сокровищами. Такая уж порода человеческая, все ей мало и мало. Вот уже я совсем нагой мечусь по подземелью — вся одежда набита золотом, но не могу остановиться. Руки дрожат от алчности, сам я дрожу от холода... — Призрак покачал головой. — Стыдно мне за себя. Как будто не барон я в те минуты был, а самый обычный голодранец, презревший всякое приличие ради горсти монет. Сейчас мне уже не так стыдно: за долгие годы я успел раскаяться и смириться с прошлым. А первое время совесть мучила меня ужасно. Н-да...
Когда наполнять стало нечего, я вспомнил о ведьмином коробе. Он лежал в уголке, неприметный. Еле отыскал его. Собрался уж было тащить короб и свои сокровища к ведьме, как вдруг что-то остановило меня. «Дай, — думаю, — загляну в короб. Вдруг ведьма соврала?»
Отвинтил я крышку, перевернул короб — а там телячья кожа, свернутая в рулон. Развернул я ее — какие- то надписи. Стал их разглядывать, да ничего понять не могу — грамоте я не обучен. «Ну, — думаю, — не соврала чертовка. Значит, беды никакой нет, если отдам ей письмо. Пусть проваливает вместе с ним в преисподнюю!»
Стал я собираться, грузить на себя сокровища. И тут вдруг заметил на земле свой пояс с мечом. А меч у меня был знатный, словами из писания украшен, а ручка — что крест у священника. Увидел я распятие и почувствовал себя так, как будто меня ушатом ледяной воды окатили. Жадность пропала, совесть взговорила. «Что же получается, подумал я. — Выходит, что я за золото свою христианскую душу продаю? Может, в письме и нет ничего колдовского, а все же оно ведьме принадлежит. А ведьма прислужница дьявола, и кто помогает ей, тот, значит, угождает ее хозяину. Ну, отдам я письмо ведьме, она помолодеет, сила вернется к ней. Возвратится тогда она в наше герцогство и примется творить зло пуще прежнего!»
И вот, чем дальше я размышлял, тем страшней и безвыходней казалось мне мое положение. Даже если я кинусь на ведьму с мечом, это мне не поможет: уж она наверняка защитит себя магией. «Оставаться в подземелье? Чушь! Это ничем не навредит ведьме. Проклясть ее? Она и без того уже проклята. Убить? Но как?!»
После мучительных раздумий я принял, наконец, решение. Это было единственное, что смог я придумать в те ужасные минуты, но даже сейчас, размышляя о той ночи, я уверен, что другого выхода у меня не было.
