— Разве не люди укрепляют города от врагов? — перебил его Заратустра. — И разве не пахарь лучший советник сам себе? И неужели нищ тот, кто в беде имеет много друзей? Вот я знаю людей, чей бог — Мудрость, Любовь и Единство. Эти люди и с бедой справятся вместе. Иным же и беды не надо, они и так готовы перегрызть друг друга и не могут им помочь ни дожди, ни изобилие, ни нарисованные боги.
— Не знаю. Мое дело — ворота охранять. А вы, бродяги, лучше идите своей дорогой, — недовольно ответил стражник и снова закрыл свои глаза.
* * *
В тот день Заратустра не стал останавливаться в городе с названием Тихий Ручей, где люди так терпеливо и усердно вымаливали милость богов, а направился к дальним горам. Виштаспа же, как всегда, последовал за ним.
— Учитель, — окликнул он Заратустру, когда стены города остались далеко позади. — Почему в разговоре с людьми ты начинаешь говорить о Боге, а заканчиваешь самыми простыми вещами. Не спорю, ты говоришь разумные вещи, но могут ли они сравниться с величием Единого, который управляет мирами, судьбами и звездами? В сравнении с этим любые житейские заботы мне кажутся мелкими и ничтожными.
Заратустра остановился и, посмотрев на ученика, улыбнулся,
— Скажи, Виштаспа, зачем тебе нужен мизинец на левой ноге? Не кажется ли он тебе мелким и ничтожным в сравнении с теми мыслями, которые бороздят тебе голову? А если кажется, то скажи, зачем ты носишь его с собой и страдаешь, если он неожиданно заболит?
Заспорили как-то два мудреца о том, как следует приносить жертву богам. Один говорил, что мясо жертвенных животных правильно подвергать всесожжению в чистоте, не оскверненной рукой человека. Другой же видел в глине прообраз божьего замысла, поскольку человек был слеплен из глины земной, и потому доказывал, что жертву следует сжигать в глиняных горшках.
Этот разговор достиг ушей проходящего мимо Заратустры, который присел в отдалении и стал наблюдать за развитием интересной беседы. Никто из спорящих не мог одержать верх и когда уже лица их раскраснелись и руки были готовы вцепиться в волосы собеседника, один из мудрецов, заметив сидящего Заратустру, предложил:
— Вот сидит человек, который с интересом слушает нас. Он не похож на мудреца, но и для крестьянина руки его слишком чисты. Пойдем спросим его, как бы он стал приносить жертву, когда бы удостоился быть жрецом?
Так они и поступили, и когда обратились к Заратустре с вопросом, тот приветливо улыбнулся в ответ:
