Но на втором рассвете, когда невыспавшиеся солдаты казались иззеленя-бледными, венгерская артиллерия повела обстрел русских позиций. Он разрастался. Русская полевая отвечала; пошла гудящая артиллерийская дуэль; снаряды подымали кучи черной земли и дыма, и в рассветном небе бело-розовыми птицами полыхала шрапнель.
К вечеру заревела русская гаубичная батарея, и семеновцам был отдан приказ: "гвардейцы, вперед!"
В неглубоких, наскоро рытых окопах зашевелились, поднялись семеновцы, справа преображе-нцы, 6-я рота с идущими на флангах капитаном Веселаго и подпоручиком Тухачевским длинной цепью двинулась на венгров.
Бешеный заварившийся огонь открыли венгры. Санитары подбирали, падая, стонущих людей. "Разрывными бьют!" - кричали русские. Венгры действительно били разрывными. Словно захлебываясь бешенством, шили пулеметы; передовая венгерская линия в двухстах шагах, у разрушенного фундамента сожженного дома, но это расстояние семеновцам надо идти по обращенному к неприятелю склону пашни.
Семеновцы окапывались, перебегали. С винтовкой нареревес, пригибаясь, крича: "Братцы, вперед!" - бежал грязный будущий красный маршал впереди роты. Но так и не прошли двухсот шагов дикой земли семеновцы под венгерскую ружейно-пулеметную рапсодию.
Вечером с болот тянулась туманная сырость. Венгерский огонь застыл, изредка вздрагивая пулеметом. Вжимаясь в землю, окопались, лежали на пашне царские гвардейцы. С лицом, облепленным брызгами грязи, завернувшись в рваную шинель, в свежевзрытой снарядом воронке лежал Тухачевский.
- Послушайте, ползите сюда! - приподнявшись, полукрикнул пожилому однополчанину, лежавшему недалеко. Тот подполз, спрыгнул, поздоровался.
- Не дойдем,- проговорил, умащиваясь рядом с Тухачевским, старый офицер, седой и бородатый.
- Надо дожидаться темноты, сейчас наступать - абсурд,- сказал Тухачевский.
По гребню недалекой канавы, подымая в сумерках землю, как хорошая швея прострочила, прошел венгерский пулемет.
- Видите, как пристрелялись, сволочи! Головы не высунешь! - сказал Тухачевский, помолчал и добавил: - Приказано атаковать ночью.
Офицер что-то пробормотал, поворачиваясь в воронке, чуть сдавливая Тухачевского. То и дело на высоте аршина воздух со свистом резали пули, иногда упирались в землю и тогда обдавали сырой землей.
- Сегодня жена командира прислала, не хотите? - улыбаясь в темноте, протянул на грязной ладони Тухачевский офицеру леденцы.- Рекомендую, утоляют жажду... кисленькие...
