Кайл словно обезумел в этот миг. Ему хотелось назад, в город, к людям…
Едва соображая, что делает, он побежал в том направлении, где, по его субъективному мнению, должен был находиться родной город.
* * *
Солнце вот уже несколько часов как встало над унылой лавовой равниной, согревая мёртвый камень своими жаркими лучами.
Юноша брёл, спотыкаясь и падая, теряя последние силы, уже утратив всякую надежду на возвращение. Куда ни глянь — повсюду одни и те же пейзажи: мёртвый, покрытый паутиной трещин вулканический грунт, издающий лёгкое потрескивание, вбирая в себя жаркие лучи восходящего светила, да струящееся марево нагревающегося воздуха, которое меняло очертания камней, делая их зыбкими и расплывчатыми.
По телу Кайла струился пот.
Он уже не хотел ничего — ни жизни, ни смерти, его разум, казалось, давно погас, а телом движут лишь инстинкты.
…Солнце поднялось ещё выше, превратив участок равнины, по которой двигалась одинокая фигурка, в раскалённую сковороду. Некоторые камни начинали лопаться от жары, без видимой причины вдруг покрываясь сеткой трещин и с лёгким шорохом рассыпаясь угловатым щебнем.
В недолгие минуты просветления, когда разум возвращался к нему, Кайл с ужасом смотрел вокруг, подозревая, что давно должен был превратиться в иссохший труп, но ведь этого не происходило! Он не понимал, что за процессы протекают в его организме, юноша даже толком не знал, что на самом деле, кроме громких проклятий, кроется за этим термином — изменение.
Он продолжал идти, машинально переставляя ноги.
Защитный костюм уже не мог уберечь его от разлившегося над открытым участком равнины испепеляющего света, кожа под серым балахоном стала сухой и шершавой, пот больше не струился по ней, а на ткани одежды белели разводы высохшей соли.
Голова пылала, язык едва ворочался во рту, и с каждым шагом Кайл всё явственнее начинал понимать, что человеку не место на этих раскалённых днём и промерзающих ночью равнинах, словно кто-то незримый постоянно нашёптывал ему на ухо эту мысль.
Наступил миг, когда он не смог дышать. Равнина раскалилась до такой степени, что из трещин между камнями начали бить струи газа, а трубки дыхательного аппарата скорчились, не выдержав температуры фильтруемого в них воздуха…
Кайл упал, не в силах идти дальше.
Последнее отчаянное, уже не осознанное, а скорее конвульсивное движение приподняло его голову, и перед мутным взглядом юноши вдруг предстал странный пейзаж.
Метрах в двухстах от него, под сенью одинокой скалы, похожей на ту, из-под прикрытия которой выскочили атаковавшие обоз Сервы, стоял невысокий, сложенный из прямоугольных каменных блоков одноэтажный дом с плоской крышей, покрытой чем-то наподобие зеркала.
