Сквозь черноту просветило что-то розоватое, и Кайл внезапно понял, что его глаза закрыты и он воспринимает свет, пробивающийся сквозь плотно смежённые веки.
Он непроизвольно напрягся — скорее в силу того ужаса, который уже начинал пожирать его разум, нежели от осознанного желания каких-то действий.
Слипшиеся веки обожгло резью, и в глаза ударил неяркий, рассеянный свет Владыки Ночи.
Ущербный диск, который, как мгновенно вспомнилось Кайлу, висел позади баррикады, теперь ярко освещал безжизненную равнину, необъяснимым образом превратившись в полный шар с заметным даже невооружённым глазом объёмом.
Кайл вдруг отчётливо вспомнил последние секунды перед беспамятством, и новая волна панического страха захлестнула его. Он конвульсивно дёрнулся всем телом, ожидая ощутить массу придавившего его Серва, но почувствовал лишь скольжение каких-то обломков по одежде да ещё услышал тихий, вкрадчивый шорох, какой издаёт струящийся песок.
Все эти непонятные чувства, помноженные на растущий страх, заставили его сделать несколько необдуманных резких движений, в результате которых Кайл сел, озираясь по сторонам.
Тот факт, что он остался жив, в первый момент меньше всего занимал окончательно очнувшегося юношу.
Глаза Кайла были прикованы к одной точке: он увидел Варлая.
Воин сидел, боком привалившись к покорёженной, опрокинутой кверху колёсами телеге. Его грудь была прорублена чудовищной силы ударом и представляла собой сплошную рану, покрытую чёрной запёкшейся кровью. Рядом валялся кусок сломанного клинка, чуть поодаль, поджав тонкие суставчатые лапы, неподвижно застыл изуродованный Серв.
Парализованный этим уничтожающим разум зрелищем, Кайл, тихонько подвывая, инстинктивно отполз назад.
Можно понять состояние юноши, который впервые столкнулся лицом к лицу с насильственной смертью. Одно дело слушать героические рассказы шлюзовой стражи о доблести воинов и жестоких схватках на краю окольцовывающих кратер гор, а другое — смотреть на человека, с которым совсем недавно шёл, преодолевая десятки километров пустынной поверхности, и понимать, что он мёртв.
Кайл не выдержал.
Волна горечи, возникшая где-то внутри, вдруг накатилась на него удушливым спазмом, из глаз брызнули слёзы, прокладывая по щекам щекотливые дорожки, губы задрожали, наверное, также некрасиво и противно, как раньше у Сорга…
Как ни странно, но от вырвавшихся слёз Кайлу стало легче. Конечно, сосущая, холодная пустота, поселившаяся в груди, никуда не исчезла, но острота чувств притупилась, эмоции стали не такими резкими.
