Это очень грешно, но Мурочка не любила Димы. Она часто с ним ссорилась, заступалась за Ника и за себя и изо всех сил колотила его своими кулаками, когда он ее обижал. Но Дима только смеялся и показывал ей язык, потому что Мурочкины кулаки были ничто в сравнении с теми кулачищами, которыми его тузили в гимназии.
Вообще надо сказать, что Дима огрубел в гимназии и привык драться, потихоньку обижать, а бранился он теперь так, что «дурачье» было у него самое еще безобидное слово.
Все те гувернантки, которых столько пере бывало в доме после ухода няни, оставались недолго и не могли разобрать, где у Димы кончалось притворство и где начиналось у него откровенное его поведение, и так все шло шито-крыто, а Дима пользовался тем временем особенной любовью тети Вари.
И сколько немок видели перед собою дети одну за другою!
Была сначала робкая молоденькая немка Доротея Васильевна, которую Дима для сокращения называл просто Дура. Она оставалась недолго и по вечерам, ложась спать, все плакала. Она чувствовала себя такой несчастной в этом доме, где никто ей не сказал ласкового теплого слова, а мальчики так озорничали, дрались и ругались. Мурочка тоже была с нею холодна и враждебна, — не могла простить, что из-за неё ушла няня.
Она молчала и не хотела учиться говорить по-немецки, как ни уговаривала ее Доротея Васильевна.
И кончилось дело тем, что тетя Варя ей отказала.
Бедная девушка сидела в детской у окна и тихонько плакала. Она не знала, как быть, куда ей деваться. Сердце Мурочки дрогнуло; она подошла к пей, обняла, поцеловала и сказала:
— Душечка, Доротея Васильевна, не сердитесь на меня. Я не могла. Я не хотела, чтоб вы были вместо няни. А теперь я вас очень люблю. Очень люблю! Только уходите от нас, пожалуйста. Всё равно Дима вас обижать будет. Уж он такой.
От ласковых слов Мурочки молодая девушка еще пуще расплакалась и рассказала ей всю свою жизнь: как были у неё отец и мать и оба умерли, а она одна выросла, и теперь некому о ней позаботиться, только Бог её защитник.
На другое утро Доротея Васильевна ушла, и расстались они с Мурочкой, как друзья.
Тогда они обе не думали, что им придется еще встретиться в жизни и жить под одной кровлей.
Вторая немка была, точно нарочно, такая бедовая, что когда Варвара Степановна говорила одно СЛОВО, она ей отвечала десять слов. Она и детей наказывала, сколько хотела, — драла за уши Ника, ставила в угол Мурочку. И некому было пожаловаться на нее, потому что тетя Варя все молчала и старалась быть любезной с нею. Но потом из-за какого-то пропавшего чулка в детской поднялась целая буря, и немка кричала, что такой злой дамы еще в жизни своей не встречала и что она знает, кому это надо рассказать.
