– Она, она! Эта самая, – вскричал обрадованный композитор, и тут же внес весь мотив в партитуру.
Благодаря случаю в композиции М.И. Глинки появилась старинная плясовая народная песня, известная теперь каждому.
* * *
Глинка увлекался иногда, как ребенок. Однажды был у Кукольника, жившего тогда на даче в Кушелевке, услыхал там как-то пастуха, игравшего на свирели, и прослезился. Кукольник тоже был иногда не прочь прослезиться, но здесь удивился:
– Да что вы, в самом деле, не освежившись винной влагой, а уже нюните!
Глинка обнял и поцеловал пастуха, дал ему какую-то монету, отер слезы и сказал:
– Действительно глупо, но уж у меня натуришка такая пошлая – все тянет в грусть.
[19]
Глинка был самым снисходительным и беспристрастным цензором. Погодин написал справедливую, но сильную рецензию на «Историю русского народа» Полевого. Зная короткое знакомство Глинки с Полевым и опасаясь его не только как цензора, но и как человека, не любившего строгой критики, Погодин вздумал позвать его обедать, угостить по-русски и потом, после шампанского, попросить его выслушать рецензию. Но к величайшему удивлению и огорчению хозяина, Глинка тотчас после обеда взялся за шляпу и начал прощаться. Погодин его удерживает.
– Нельзя, – отвечал Глинка, ничего не знавший о приготовленной ему засаде, – у Николая Алексеевича Полевого родился сын; он назвал его в честь меня Сергеем и звал меня в крестные отцы!
– Как же это, Сергей Николаевич, а я хотел прочитать вам рецензию; думал, что вы выслушаете на досуге.
– Нельзя. Да что за рецензия?
– На «Историю» Полевого.
Глинка призадумался.
– Ну! – произнес он, наконец, – хоть я еду крестить у него сына, но надобно быть беспристрастным. Рецензии слушать некогда; но я вас знаю и уверен, что тут ничего нет непозволительного. Давайте перо.
Схватил перо и подписал, не читавши: «Печатать дозволяется. Цензор Глинка» – и затем убежал.
* * *
В бытность свою в Смоленске, Глинка подъехал на извозчике к одному знакомому дому слез с дрожек, снял с себя сюртук, который был надет поверх фрака, положил на экипаж и пошел по лестнице. Посидев недолго в гостях, он вышел из дому, но ни сюртука, ни извозчика не оказалось. Глинка отправился в полицию, чтобы заявить о пропаже.
– Извольте, – говорят ему, – взять в казначействе гербовый лист в 50 копеек, и мы напишем объявление.
– Как! У меня украли, а я еще и деньги должен платить! – возразил Глинка и прямо отсюда пошел на биржу, где стоят извозчики; посмотрел, – вора не было.
