Миссис Болтай немного помолчала.
— Так же, как поведет себя в подобной ситуации любой мужчина. Ушёл. В то же утро.
Она закурила очередную сигарету.
— Я сменила замки. Получила развод. Железный брачный контракт, в котором учитывалась супружеская измена, лишил его прав на мои деньги от «Ням-ням». Я ничего не знаю о его дешевых похождениях, потому что решила ничего не знать. Боюсь, больше ничем не смогу вам помочь.
Она умолкла и уставилась на кончик своей сигареты.
Мэри сверилась с блокнотом.
— Вы знаете, где он поселился после того, как ушёл от вас?
— Понятия не имею. Думаю, у одного из своих трофеев.
— У вас есть предположения о том, чем он собирался заняться?
— Нет. Я вычеркнула его из своей жизни.
— А он никогда не впадал в депрессию? — спросил Джек.
Миссис Болтай вздрогнула и переспросила с лёгким удивлением:
— В депрессию? Вы думаете, он мог совершить самоубийство?
— Извините, но я вынужден задать вам этот вопрос, мэм.
Она взяла себя в руки и снова надела маску надменного безразличия.
— А мне-то что, инспектор? Он давно уже вычеркнут из моей жизни. Да, он часто впадал в депрессию. Состоял на учете в клинике Святого Церебраллума ещё до того, как я с ним познакомилась. Сами понимаете, в Пасху ему бывало особенно худо, и он всегда слетал с катушек, когда видел в меню омлеты или яйца «Бенедикт». Каждый раз, как появлялась сальмонелла, жизнь казалась ему полной страданий. Иногда он просыпался в поту с воплем: «Помогите, спасите, выньте меня, я варюсь!» Ну и что тут смешного, сержант?
Последнее замечание было адресовано Мэри, которая не вовремя фыркнула и постаралась замаскировать смешок чиханьем.
— Нет-нет, мэм, у меня сенная лихорадка весь год.
— Миссис Болтай, — продолжал Джек, не желая упускать нить разговора, — вы знаете эту женщину?
Он положил перед ней фото из Вены.
— Нет.
— Было бы лучше, посмотри вы на этот снимок прежде, чем отвечать.
Дама коротко глянула на фотографию и глубоко затянулась сигаретой, выпустив в воздух облачко дыма.
— Одна из его шлюшек, смею вам сказать. — Она подняла на Джека глаза и нехорошо прищурилась. — Я два года с ним не виделась, мистер Шпротт. Мы разведены.
Вдова встала, подошла к окну и повернулась к ним спиной. А через мгновение спросила спокойным голосом:
— Он сильно мучился?
— Вряд ли, миссис Болтай.
Похоже, она облегченно вздохнула.
— Спасибо, инспектор. Несмотря ни на что, я рада это слышать.
Она выглянула из окна. Посреди лужайки красовалась кирпичная стена шести футов высотой, в фут шириной и в два фута толщиной. Сооружение поросло мхом, раствор начал выкрашиваться.
