Последние слова Колька прокричал. Успокоился. Заморгал. Глаза заходили вверх, вниз.
Его с любопытством разглядывал Андрианов. Разглядывал внимательно и спокойно.
- А тебя на блины сюда послали? Ведь предупреждали о трудностях. А ты чуть что - бежать? А?
В голосе Андрианова слышались волнение и злость. Вообще, Вовка знал по опыту, что, когда начинаются такие разговоры, самое лучшее - поддакивать или молчать. Даже если неправы. Все равно выговорятся, успокоятся. И он тоже приготовился ругать начальство и здешние порядки. Но истерический тон Удальцева настроил его по-другому. К тому же, Вовка любил противоречить.
- Я согласен работать! - вспылил Колька. - Пускай уберут местных.
- А, пускай уберут? Нас, москвичей, всего сто пятьдесят человек. Кто работать будет? А? Кстати, так называемые "местные" построили нам эти дома. "Местные" - строители, рабочие, которые всю жизнь на колесах. Построят завод - уедут еще куда-нибудь, к медведям. А потом туда явится москвич Удальцев.
- Ты зря защищаешь начальство, - вмешался Агай. - Я лично согласен рыть туннели носом. Но ночью хочу спать спокойно.
- А может, это все слухи? Паника? Бабьи сплетни? Вдумайтесь: налет! Не слишком ли много страху? А?
Удальцев и Агай напали вместе.
- Всем девчонкам показалось? Всем сразу? Мы здесь сидим, ничего не знаем, никто нами не интересуется. По-твоему, это хорошо. А чего ты защищаешь свое начальство? Адвокатом заделался?
"Здорово, - подумал Вовка, - уже адвокат, уже "мое начальство".
И, дождавшись момента, когда те замолчали, сказал:
- Чепуху городите. Берите пример со Степы. Мы с ним не верим. Правда, Степа? Иди сюда, умница, я тебя поглажу по головке.
Степа, который к этому времени снова устроился на табуретке, изогнулся по-кошачьи, посмотрел на Вовку.
- А? Степа со мной согласен, - нимало не смущаясь, сказал Вовка. - Ты же, Колька, если уж так уверен, пошел бы баб охранять, чем здесь попусту трепаться.
- Куда нам! Убьют.
- Как хочешь. Толик, идем?
Они вышли. Степа шмыгнул носом и выскользнул за ними. Удальцев заметался. Но оставаться одному, очевидно, было страшнее.
* * *
На крыльце женского общежития их приветствовали.
- Сто седьмой?
- Точно. А вы?
- Бетонщики.
- Сколько вас?
- Трое. Чего зря остальных будить? Мы возвращались из вечерней смены. Встречаем Матвееву, ну, бригадира штукатуров. "Мои, говорит, ничего, песни поют. А одна комната ошалела. Чемоданы собирают".
- А что случилось?
- Чепуха. Девушка отказалась танцевать на "пятачке" с ребятами. А те крикнули: "Мы вас сегодня разнесем к чертовой матери!"
