Машина подъехала к дому. Элейн выскочила и сильно хлопнула дверью. Она вбежала в дом и огляделась. Как она могла не заметить произошедшей здесь перемены? Отделка кухни была закончена. Сосновые скамьи и кухонные буфеты с голубыми дверями, бледно отсвечивающие пробковые квадраты на полу, все это нагло таращилось на нее. Снаружи, там, где раньше хлюпало болото, сейчас была уложена аккуратная кирпичная дорожка под крытой аллеей из ползучих роз. Сырости не было. Дом становился прехорошеньким. Казалось, он теперь вполне стоит своих ста тысяч долларов. Он дразнил ее: «Эх ты, бедная дурочка, опять ты влипла!»
Дэвид вошел в дом следом. Он тоже оглядывался, но только с удовлетворением и гордостью.
— Я хочу здесь жить, — сказала Элейн, — Почему он не может быть нашим домом?
Дэвиду показалось, что этот пустой вопрос даже не стоит ответа. Он пожал плечами и пошел ставить чайник. Тут совершенно нечего было обсуждать.
«Я умираю, — подумала Элейн. — А ему все равно. Но на этот раз я не сдамся. Хватит мной помыкать. Сыта по горло!»
— Папа, — начала она, стараясь говорить спокойно, — я в самом деле считаю, что мы должны остаться. Мне нужно позаниматься гимнастикой с инструктором. Мистер Рассел думает, что у меня есть способности. И я бы занялась балетом. Мне нравится эта школа. Я завела друзей. Я умру, если мы уедем.
Дэвид заваривал чай. Он протянул ей кружку.
— Эли, — сказал он, — будь же разумной. Мне надо искать работу. Если я не буду работать, нам нечего будет есть. Здесь работа кончилась. Нам надо куда-то двигаться. Мы не можем здесь оставаться. Парень, которому принадлежит этот дом, сам хочет в нем жить. И мне охота немного солнышка. Холодище здесь просто меня убивает. Тебе понравится попутешествовать. Ты же это любишь!
— Не люблю! Я просто хочу жить на одном месте. Я хочу, чтобы у нас был нормальный дом! И никогда ничего не добьюсь в жизни, если мы будем болтаться таким образом. Я буду таким же перекати поле, как ты!
Она посмотрела на кружку чая, которую держала в руке, подумав, чего это он поит ее чаем в такое время и шмякнула ею об пол. Кружка подскочила несколько раз, разбрызгивая чай по пробковым квадратам.
Дэвид протянул руку и стукнул ее по плечу.
— Ты как это со мной разговариваешь?! — закричал он. — Я заслуживаю некоторого уважения с твоей стороны. Я твой отец, ты что, забыла?
— Лучше бы ты им не был! — крикнула она,
И сразу пожалела об этом, но было уже поздно, слово вылетело. И ей было трудно остановиться.
