Сержант хотел казался больше, чем был на самом деле. Он был силён и при исполнении. Власть ему давали шевроны, но высокомерие и стремительность были его собственные.
– Я хочу, чтобы ты считал, НОВИЧОК!
Парень удивлённо посмотрел снизу вверх.
Дуган зарычал и навалился на руку всем телом, покачиваясь вперёд и назад, будто втаптывая в пыль окурок.
– Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…
– Быстрее, сопляк, – выдохнул он.
Дуган, без сомнения, был бравым солдатом : прямой как штык, он стоял перед нами весь в ремнях, начищенных ботинках, полевой шляпе и отутюженной форме. Его рубашка потеряла цвет от долгой носки, но была густо накрахмалена. А наша форма болталась мешком, мятая и такая новая, что ещё похрустывала после склада.
К карману его рубашки был пришит личный знак, над ним 'крылышки' – эмблема десантника, а выше 'крылышек' красовался 'Знак пехотинца за участия в боевых действиях' – он воевал во Вьетнаме. К правому рукаву была пришита большая жёлто-чёрная нашивка 1-ой кавалерийской (аэромобильной) дивизии, в составе которой он служил на Центральном Нагорье командиром пехотного отделения.
Каждый дюйм его гладкого, скульптурного, воздушно-десантного тела говорил о том, что это суровый, опытный профессионал.
Вдруг Дуган резко повернулся и схватил за горло другого парня, пригвоздил к магнолии и заорал в лицо.
– ГДЕ ТЫ БЫЛ, КОГДА Я НАДРЫВАЛСЯ И ПАРИЛСЯ В ЧЁРТОВЫХ ДЖУНГЛЯХ НАМА, А? ГДЕ ТЫ БЫЛ, ПРИДУРОК? ТЫ КОСИЛ ОТ АРМИИ, А? И ВСЁ-ТАКИ ПОПАЛСЯ?
– Я солдат регулярной армии, сержант Дуган…меня призвали, – промямлил тот.
– А ещё ты знатное трепло, – фыркнул сержант, убирая руки с горла.
Дуган схватил ещё одного солдатика за шиворот и брякнул о стену казармы.
– Почему ты такой жирный, МАЛЬЧИК? Скучаешь по мамочке? Не попадай в мою роту, говнюк, иначе я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще вскочил прыщиком на мамочкиной ляжке! Ненавижу жирных, слюнявых штатских.
И пустился в рассуждения.
– Здесь пестуют боевых солдат, и прежде чем убраться отсюда, вы узнаете, что такое постоянная готовность выполнить приказ и как умереть настоящим мужчиной…и если я вру, то Святой Пётр – щенок!
– Ты, как тебя зовут? – Дуган ткнул пальцем в пухлого негра.
– Букер, сэр… Альфред Т. Букер.
– Так, Букер, пойдёшь в мою роту, я сгоню с твоей жирной задницы фунтов пятьдесят. Разберу тебя, потом переделаю. В северном лагере есть такие, что уже два года не могут одолеть учебку : они такие жирные – армия их ненавидит.
