Он склонил голову набок. Никакой стрельбы он не слышал. Если б южане использовали то, что им доставили нацисты, то во всем этом шуме преобладали бы именно выстрелы. Что ж, большим восстанием ночной переполох не был. Это значило, что вполне можно подойти к окну и без опаски выглянуть. Что же все-таки происходит, черт побери?
Майклс отодвинул плотную занавеску, отделявшую его номер от неоновых огней ночного Нового Орлеана. Он увидел пару пожарных машин, мчащихся по улице Канал к Вье Карре. Их мигающие красные фонари настоятельно рекомендовали немногочисленным машинам и многочисленным пешеходам убраться с дороги.
Подняв голову, Майклс увидел собственно пожар. Что именно горело, он не видел, но в том, что на глазах Майклса разгорается всем пожарам пожар, сомневаться не приходились. Языки пламени возносились в ночное небо, словно танцуя. Они заметно возвышались над горевшим зданием и сопровождались столбом густого черного дыма.
— Тогда уж можно и узнать, что именно горит, — сказал Майклс вслух. Он включил лампу, находящуюся около кровати, а потом и радио. За ручкой настройки зажегся небольшой огонек. Майклс стал нетерпеливо ждать, когда же приемник нагреется достаточно, чтобы поймать радиосигнал.
Первая найденная им станция играла музыку Бенни Гудмана. Майклс мысленно поинтересовался, не прогневает ли самых непреклонных джонни-ребов сочиненная чертовым янки музыка. Но сейчас ему было не до джаза. Он повернул ручку.
— …ужасный пожар на улице Бурбон, — говорил репортер. Несомненно, он говорил о тех огнях, которые Майклс только что увидел. Репортаж продолжался: — В эти самые минуты пламя пожирает «Дом настоящего абсента», одну из старейших достопримечательностей Нового Орлеана. Представления в «Доме абсента» идут всю ночь напролет, и потому имеются опасения, что внутри погибло немало людей. Это здание было возведено гораздо больше ста лет назад, и повидало на своем веку…
Майклс выключил радио с такой силой, что едва не сломал выключатель. Он не верил в совпадения, не верил в них нисколько. Где-то в развланинах «Дома настоящего абсента» лежали бренные останки Люси-танцовщицы, чего, без сомнения, кто-то и добивался.
Он затрясся в ознобе подобно больному гриппом. Ведь он думал попросить Колквита встретиться с ним именно там, а не «У Галатуара», чтобы Люси могла помочь убедить похоронного кучера рассказать о том, что он знал — а также чтобы Майклс мог увидеть ее снова. Но посещение одного и того же места дважды было бы ошибкой. Такая неосторожность всегда дает противнику возможность тебя заметить. Понимание этого спасло Майклсу жизнь — и Колквиту, он надеялся, тоже. Вот только бедной Люси это не помогло ни черта.
