У обочины стояла Юла, улыбалась, кокетливо помахивая рукой. Именно меня ведь ждала, вредина. Я затормозил, кивнул: садись!
Она мгновенно оседлала Ромашку, потрепав его по боку, словно коня.
— Промокнешь, — усмехнулся я, протягивая ей сигареты. Таскаю с собой на всякий случай… она берет — изредка.
Кстати, я так и не узнал, как ее зовут. Юла — это прозвище, которое я придумал. Девчонка не возражает.
Сейчас она курит с видом настолько глубокомысленным, что мне смешно. Окурок летит в траву, я жму на газ:
— Поехали!
Юла прижимается ко мне сзади.
Она поджидает всегда в одном и том же месте, садится сзади на Ромашку, обхватывает меня за пояс. Это такая игра — на самом деле Юлу никуда подвозить не нужно, но нам приятно так ехать.
Познакомились мы довольно давно и совсем обыкновенно — только не по здешним меркам. Она вот так же стояла у обочины, подняв руку — будто ловила попутку. Я остановил Ромашку, слегка сбитый с толку, даже не слегка: никогда народ не появлялся на середине трассы, только у верстового столба, иногда раньше — тогда шли или ехали мимо меня. На миг мне почудилось, что я в Лаверте, к тому же девчонка улыбалась хитро и очень приятельски.
— Привет.
— Привет, — сказал я растерянно, и прибавил совсем уж глупо: — Тебе куда?
Она хихикнула:
— Мне всегда вперед!
Эту фразу я запомнил накрепко.
Сейчас девчонка была совсем уж в ударе. Глазками стреляла — прямо ракетная установка.
— Я Алого гонщика видела, — сказала Юла, отлепляя от носа мокрые пряди.
— Да ладно тебе. Может, просто похожий кто?
На трассе много разного народа отмечается так или иначе. Но про Алого рассказывают и в Лаверте, и в других городах… и встреченные на этой дороге, если пристать с расспросами. Говорят, он во всем алом, и мотоцикл его, «Тайвер», тоже как кровь. И носится он со скоростью сумасшедшей, туда и обратно.
Я очень хочу его встретить, но про него не знает даже Адамант. Если уж этот не знает…
Юла кажется очень родной, когда вот так сидит рядом. Руки горячие всегда, и в холод, и в дождь.
— Тебя можно вместо печки использовать! — ворчу я. Даже сквозь куртку чувствуется ее тепло.
Странно. Считай, в обнимку ездим, а никогда не было даже поцелуя — только пальцы соприкасаются, когда передаю ей сигареты или иную мелочь, баночку газированного кофе, например. Иногда сжимаю ее ладони, вроде как грею, на деле греюсь сам. Она девчонка понятливая.
Раньше хотелось спросить, почему она не ушла. Но как-то неловко, будто совсем об интимном. Адаманта зато спросил — тот не знает. Другое ведомство…
