Измаил повел их обратно от входа, на этот раз извилистым путем, чтобы обследовать как можно большую площадь. Нигде не было ни малейших следов Памкамши.
Измаил снова подбросил свой факел вверх.
Он не увидел ничего, кроме… Хотя, возможно, ему это только показалось.
Измаил поднял факел и бросил его вверх еще раз, вложив в этот бросок все силы.
Перед тем как начать падать, факел слабо осветил что-то, что могло быть — а могло и не быть — двумя босыми ступнями.
— Прислушайтесь! — сказала Нэймали.
Они затаили дыхание. Пламя факелов трепетало, рассыпая искры. Измаил слышал биение собственного пульса. Он различил и другой звук, хотя и очень слабый.
— Похоже, что кто-то жует, — сказала Нэймали.
— Чем-то хрустит, — сказал Каркри.
По просьбе Измаила Каркри взял факел и метнул его вверх.
Хотя Каркри был меньше ростом, чем Измаил, и меньше весил, он провел полжизни в лодке, бросая гарпун. Факел у него взлетел выше, чем у Измаила, и осветил две босые ступни, висящие в воздухе. Они медленно двигались прочь от стоявших внизу людей.
Нэймали судорожно вздохнула; кто-то из мужчин стал молиться, другой выругался.
— Когда мы упустили Памкамши из виду, какая-то сила подняла его в воздух. Там, наверху, кто-то есть.
Он похолодел; желудок свело судорогой.
— Стреляй туда, — сказал он Аварджаму, у которого был лук. — В Памкамши попасть не бойся. Я думаю, он мертв. Его ступни двигались не сами по себе. Кто-то уносил его в другой конец комнаты.
Аварджам выпустил стрелу в темноту над их головами. Запела тетива, а потом раздался глухой звук удара. Стука стрелы, упавшей перед ними на пол, они не услышали.
— Ты в кого-то попал, — сказал Измаил, подумав, что этим кем-то мог быть и Памкамши. Что, если стрела поразила его, бесчувственного, но не мертвого? Ничего не поделаешь. Сохранить отряд и завершить задуманное было важнее.
Они шли вперед, пока Измаил не скомандовал остановиться. Каркри снова подбросил факел: на этот раз были видны не только ступни, но и ноги. Зато верхняя часть тела Памкамши была окутана мраком, словно ее и не было.
— Теперь он пониже, чем раньше, — сказал Измаил, и тут перед ними упало что-то мягкое и тяжелое. Они поспешили вперед и увидели при свете факелов тело Памкамши. Кости у него были переломаны, на теле — глубокие раны. Но умер он не от удара при падении. Вокруг его шеи шла широкая багровая полоса, глаза выкатились, язык вывалился изо рта. Кто-то обглодал его череп, отъел уши и часть носа.
