Валентин держал в руке пустой стакан и смотрел куда-то вдаль перед собой.
— В жизни только и есть две прекрасные вещи: воля и женщины. Но женщину я терплю только до тех пор, пока она не завела порядка и домашнего очага, не говорю уже о беременности, беременная женщина прежде всего — безобразна. Вот интересная женщина, — прибавил Валентин, широким жестом указав на слушавшую его с детским наивным вниманием баронессу Нину. — Она ничего не умеет делать, проста душой, и у нее красивое тело.
— Валентин, ради бога! — воскликнула баронесса Нина, делая вид, что не может слушать таких вещей и сейчас зажимает уши.
— А простота души у женщины заменяет то, чего, быть может, ей не дано, — продолжал Валентин, не обратив внимания на испуг баронессы Нины.
— Ну смотрите, какой он! — сказала, как бы по-детски жалуясь, Нина, обращаясь к Митеньке, точно прося его защиты.
— Но он очень славный, — тихо и просто сказал Митенька, сев около баронессы Нины с той стороны, куда она лежала головой.
— О, он дивный! — сказала также тихо баронесса, повернув к Митеньке голову и глядя на него более продолжительно, чем этого требовала сказанная ею фраза.
Митенька смотрел ей в глаза и не мог удержаться, чтобы не смотреть на ее обтянутое тонким шелком пышное ленивое тело.
— Если хочешь, сойдись с ней, — сказал Валентин.
— Ну что ты говоришь?… Бог знает что!.. — сказал, растерявшись и покраснев, Митенька, быстро взглянув на баронессу, потом на Валентина.
— Неудобного вообще ничего нет, а здесь и подавно.
— Он несносен! — сказала баронесса Нина, как бы оскорбленная. Она встала и пошла из комнаты. — Вы меня выжили сегодня, Валентин, — сказала она в дверях.
Валентин не обратил никакого внимания на слова баронессы.
— Да… странник — самый вольный человек на земле, — повторил он. — Вот Авенир тоже свободный человек, я тебя сегодня по дороге в город завезу к нему, тебе необходимо с ним познакомиться, а мне необходимо пригласить его на заседание Общества по поручению Павла Ивановича.
— Зачем в город? — спросил озадаченно Митенька.
Валентин несколько удивленно поднял складки на лбу и, пригнув голову, посмотрел на Митеньку.
— Ведь ты же сам мне сказал, что тебе нужно подать жалобу на мужиков.
— Это ты сказал, что мне ее нужно подать, и мне просто тогда было как-то неловко разубеждать тебя.
— Нет, тебе надо съездить, — сказал Валентин, внимательно выслушав его.
— Но меня дома ждут. Я велел позвать людей.
— Каких людей?
— Плотников… они будут ждать.
