Оглянувшись с отчаянием затравленного человека, он увидел, что Митрофан все еще стоит у притолоки и часто заглядывает назад в дверь. Митенька вскочил, пошершавил макушку, хотел что-то сказать Митрофану, но, махнув рукой, сел и опять сейчас же встал. У него мелькнула мысль, что выходить сейчас к народу и противопоставлять ему свою моральную силу, не приготовивши конспекта, было нелепо и грозило кончиться скандалом и позором. Тем более что под влиянием мысли, что мужики ждут, а Митрофан торчит над душой у притолоки, у него маленькие буквы окончательно перепутались с большими.
Остановившись посредине комнаты и бросив какой-то странный взгляд на раскрытое в сад окно, он сделал было к нему неожиданно быстрое движение, но оглянулся с досадой и ненавистью на Митрофана и остановился.
Митрофан, глядя с выжидательным вниманием на барина, ждал, — как ждет подмастерье мастера, находясь с ним в его святая святых, куда закрыт доступ всем непосвященным, — ждал, когда все приготовления будут окончены и мастер выйдет к народу. Но вместо этого мастер вдруг решительно подошел вплотную к Митрофану и сказал:
— Вот что!.. Мне сейчас некогда с ними разговаривать, мне нужно идти к Елагину, снести ему деньги. Я вернусь часа через два.
— На лошади можно…
— Не перебивай, когда говорят. А ты пойди передай им, что я хочу жить с ними по-соседски, не буду на них подавать жалобы, потому что принципиально против всяких жалоб, лишь бы оставили меня в покое.
— В покое?… — сказал Митрофан, взявшись за бороду, потом вскинув глаза на барина. — Это можно. Так, значит, и сказать, что жалобу не будете подавать?
— Так и сказать, — повторил Митенька, — только как-нибудь там своими словами, чтобы они поняли.
— Это можно, — сказал Митрофан и, захватив со стула шапку, пошел к народу.
— Да! потом позови сейчас же плотников, начинай с ними ремонт, а я вернусь и укажу, что дальше делать.
— Это можно, — сказал Митрофан и ушел.
А Митенька через черный ход, споткнувшись опять на то же ведро, проскользнул в сад, оглядываясь и пригибаясь под ветки яблонь. А оттуда — в поле по пашне на дорогу, которая мимо Левашовых вела к усадьбе баронессы Нины Черкасской, где жил Валентин. Но потом остановился, вдруг сообразив, что он попадет к обеду, решил лучше пойти завтра утром. Поэтому, посидев с полчаса под яблоней, чтобы не попасть на мужиков, Митенька опять пробрался в дом.
Ирина после бала долго не ложилась спать. У нее было счастливое взбудораженное состояние, когда она перебирала все подробности и мелочи бала. Казалось, у нее сейчас еще стоял в глазах блеск огней, отсвечивавших на белых мраморных колоннах и на паркете, полумрак в коридорах, куда неясно долетали звуки музыки, возбужденные молодые лица, ищущие встреч глазами, и заряженные тем приподнятым оживлением, какое обыкновенно бывает на балах в молодости, когда почти каждый ни в кого определенно не влюблен, но взволнован предчувствием и желанием любви среди множества лиц, женских причесок, фраков, галстуков.
