Рис молча пожал плечами и уставился в окно.
— Ага, судя по всему, ты вообще ни о чем не думал, а просто тешил свое тщеславие, — продолжал Уиндем, и теперь в голосе его звучало даже некоторое осуждение; во всяком случае, было видно, что он очень сочувствовал девушке. — Так как же, Рис? Что у тебя на плечах вместо головы?
— Попридержи язык, Уинд, — проворчал граф. Художник не стал вступать в спор. Он понял, что Роуден не на шутку рассердился и лучше его не дразнить.
Тут граф наконец-то отвернулся от окна и, взглянув на приятеля, спросил:
— Как ты полагаешь, Софи уже узнала… — Рис надеялся, что певица не знала о произошедшем, так как он не заметил ее среди тех, кто стоял в дверях библиотеки.
— Не волнуйся, кто-нибудь из доброжелателей наверняка сообщит ей обо всем. Скорее всего, уже сообщили. Думаю, Софи очень удивилась.
— Несомненно, — кивнул Рис.
Софи часто изображала удивление, нередко весьма правдоподобно. Но он предпочел бы, чтобы она хотя бы изредка изображала ревность… или какие-нибудь другие чувства — это бы вносило некоторое разнообразие в их отношения.
Рис снова повернулся к окну. Небо уже заволокло тучами, поднялся ветер, и повалил мелкий снег.
Черт побери, что за невезение?! Какой неуместный поцелуй! Ну почему он решил поцеловать ее именно в этот момент?
Рис невольно усмехнулся, вспомнив, как сам же уверял мисс Фэрли, что не каждый поцелуй всего лишь поцелуй, что есть поцелуи, которые меняют будущее. И вот получилось, что он угодил в собственную ловушку, перехитрил самого себя. Значит, в какой-то момент он допустил ошибку, поэтому теперь… Действительно, что же теперь делать?
До сих пор ему все сходило с рук, и он этим пользовался. Дуэли, интимные связи, азартные игры, знакомства с сомнительными людьми — он не отказывал себе ни в одном из удовольствий, причем каждый раз выходил сухим из воды. Однако он никогда не совершил такой глупости, как сейчас. Азарт и нетерпение толкнули его на столь опрометчивый и ничем не оправданный поступок. И чем больше он, об этом думая, тем больше сожалел о произошедшем.
— Итак, Уинд, что же теперь предпринять?
— Мне очень неприятно говорить тебе это, Рис, но тебе придется как-то уладить дело. Не следует забывать о том, что мисс Фэрли — дочь викария.
Именно такого ответа Рис и ожидал. Да, конечно, следовало уладить дело, — но каким образом? Дать денег викарию Фэрли, чтобы тот забыл обо всем? Но разве такое забудешь? И как быть с остальными?.. Неужели надо платить всем свидетелям происшествия? Но даже если заплатить — все равно ничего не получится. Свидетелей слишком много, и кто-нибудь из них непременно проговорится. А это означает, что он, Рис, погубил репутацию Сабрины Фэрли.
