Он ободряюще похлопал меня по руке, велел побольше спать, принимать таблетки, если головная боль усилится, и показаться снова дня через два. Доктор не поинтересовался даже, зачем после стольких лет отсутствия я вновь оказался дома. Вероятно, время в его возрасте уже не имело особого значения.
Часа в три я вновь зашел в библиотеку. Пола печатала каталожные карточки. Широко улыбнувшись, она сообщила, что на сегодня выполнила задание и через пять минут будет готова. Пока она занималась собой в задней комнате, я прошелся взглядом по полкам с детективами, отметил несколько небанальных вещей с броскими заголовками и стал что-то мурлыкать себе под нос. Мне и в голову не пришло попросить ее показать коробки с бумагами из нашего дома: все, что касалось фашизма, для меня являлось древней историей.
Мы отправились домой в ее автомобиле, шикарном желтом «мустанге» с откидным верхом. Пола называла его своим символом свободы. Она приобрела машину в Калифорнии и сама перегнала через всю страну в Куперс-Фолс. Попутно мы остановились у магазина, где я пополнил запас продуктов для кладовой во флигеле. Снег расходился не на шутку, покрыв дорогу толстым слоем. Сдутые ранее с верхушек деревьев шапки намело заново. Солдат в парке – теперь едва заметный – все так же шагал вперед, а мой предок все так же продолжал читать свою книгу.
На подъезде к дому снег стал глубже. Лужайка превратилась в каток. Нам потребовалось несколько минут, чтобы добраться до флигеля, но «мустанг», этот малорослый, но упорный шельмец, прошел-таки. Продраться сквозь такую метель – все равно что выиграть сражение, и мы с Полой обменялись торжествующими улыбками, стоя в передней и с шумом отряхивая снег.
– Похоже, что его еще нет, – заметила она. – Я приготовлю кофе. Или ты предпочитаешь что-нибудь выпить?
– Только кофе. А пью я теперь исключительно коньяк и портвейн.
– У тебя есть все основания гордиться собой, Джон – Она прошла на кухню, и, глядя на нее, я восхитился ее длинными, стройными ногами. Пола обернулась, почувствовав мой взгляд. – А почему бы нам не разжечь камин? – предложила она.
Я чиркнул спичкой, разжег кучку поленьев в камине в библиотеке и стал греть над огнем руки. За окнами сгущалась темнота. За раздвинутыми тяжелыми портьерами открывалась бесконечная снежная пустыня.
Пола принесла кофе.
– Знаешь, Пола, меня начинает беспокоить отсутствие Сирила. Почему он до сих пор не приехал?
– Послушай, а что, если позвонить на телефонную станцию и спросить, не было ли междугородного звонка? Потом на телеграф. Ты ведь отсутствовал, и никого не было, чтобы передать тебе, а он, возможно, пытался с тобой связаться.
