Она открыла багажник, чтобы я мог спрятать покупки. Я положил сумки рядом с запасным колесом, потом сел в машину. Внутри ее пахло кожей и лавандой, выветрившимися духами, но, пожалуй, все же приятно.
— Прогулки в магазин — это моя единственная гимнастика, — объяснил я миссис Саймонс. — В последнее время у меня нет возможности даже поиграть в сквош. Собственно, у меня ни на что нет времени, кроме работы и сна.
— Может, это и хорошо, что у вас ни на что нет времени, — заявила миссис Саймонс, поглядывая назад, через длинный, покрытый каплями воды багажник автомобиля. — Ничего не едет с вашей стороны? Я могу ехать? Эдгар всегда кричал на меня, что я еду, не глядя, свободна дорога или нет. Однажды я наехала прямо на коня. На коня!
Я посмотрел на шоссе.
— Можете ехать, — проинформировал я ее. Она выехала со стоянки, пища мокрыми шинами. Езда с миссис Саймонс всегда была интересным и нестандартным переживанием. Человек никогда не знал заранее, сколько это продлится и доберется ли он вообще до цели.
— Не подумайте, что я ужасная сплетница, — начала миссис Саймонс, но я невольно подслушала, о чем вы говорили в лавке с Чарли. В последнее время мне не с кем поговорить, и я начинаю лезть не в свои дела. Надеюсь, вы не сердитесь? Скажите же, что вы не сердитесь.
— А почему я должен на вас сердиться? Ведь мы же не о государственных тайнах разговаривали.
— Вы спросили у Чарли, не возвращается ли его сын, — продолжала миссис Саймонс. — Удивительное совпадение, но как раз я точно знаю, что вы имели в виду. Когда умер мой дорогой Эдгар — десятого июля будет как раз шесть лет — я переживала то же самое. Целыми ночами я слышала его шаги на чердаке. Поверите? А иногда я слышала его кашель. Вы, конечно, не знали моего дорогого Эдгара, но он так характерно покашливал, как будто хмыкал.
— И вам и теперь все это слышится? — спросил я.
— Время от времени. Раз или два в месяц, а иногда и чаще. Иногда я захожу в комнату, и мне кажется, что Эдгар в ней был секунду назад и только что вышел через другую дверь. Вы знаете, как-то раз мне показалось, что я его видела, но не дома, а на Грейнитхед-сквер. Он был одет в чудной коричневый плащ. Я остановила машину и побежала за ним, но он исчез в толпе.
— Значит, спустя целых шесть лет с вами все еще бывает такое? Вы говорили об этом кому-нибудь?
— Конечно, я советовалась со своим врачом, но он помог немногим. Выписал таблетки и сказал, чтобы я перестала впадать в истерику. Самое удивительное, что эти ощущения бывают то сильнее, то слабее. Не знаю, почему. Иногда я ясно слышу Эдгара, а иногда слабо, словно далекую радиостанцию. Кроме того, все это меняется в зависимости от времени года. Летом я слышу Эдгара чаще, чем зимой. Иногда летними ночами в тихую погоду я слышу, как он садится на садовую стену, поет или что-то говорит мне.
