— Ты отличаешься от других.
Человеку-пауку было очень страшно.
— О великая Арахна, мать всех пауков! Не убивай меня! Я ведь тоже паук! Такой же как ты! — залебезил он.
— Паук! — фыркнула Арахна. Волосы ее зашевелились. Они поднялись вверх, словно она висела вниз головой, словно гравитация для них ничего не значила. Черные волосы Арахны плавно колыхались, как колышется хлебное поле от легкого ветерка. Каждый ее волос оканчивался тонкой острой иглой. И все эти иглы разом вонзились в голову Человека-Паука.
Его захлестнул ужас предстоящей боли, но это был сон, и все было совсем не больно. Человек-Паук расслабился.
Арахна начала вить паутину. Из пальцев ее текли белые нити, руки ее двигались так быстро, что Человек-Паук не мог уследить за ними, он видел только последствие этих движений — белое кружево, которое стремительно расползалось вокруг Арахны во все стороны. Паутина, такая большая, что Человек-Паук моментально потерял из виду ее край. Пальцы Арахны замерли. Волосы ее опали, отпустили голову Человека-Паука. Арахна схватила свою паутину и встряхнула. Она наложила ее на Великую Паутину. Некоторые сегменты ее паутины поменяли цвет — те части, что совпадали с Великой Паутиной, стали светиться ярче, остальные, наоборот, как-то потускнели, посерели.
Арахна задумчиво смотрела на дело рук своих.
— Посмотрев на сломанное, легче понять, как работает целое, — сказала она сама себе.
Внезапно, Человек-Паук снова оказался в аудиопещере. Он был не один. На веревках висела девушка. Рыжеволосая, небольшого роста, и странно, на вкус Человека-Паука, одетая. Слезы текли из ее больших глаз, полные губы дрожали. Она была в его власти. Наконец-то, возликовал Человек-Паук, в руках он держал нож. Человек-Паук расстегнул брюки и…
Снова оказался в Великой Паутине. Арахна стояла рядом, слегка покачиваясь на четырех парах стройных ног.
— Ты хочешь этого? — спросила она.
— О да, — простонал Человек-Паук. — Очень хочу, моя богиня!
— Ну так сделай же что-нибудь для этого, бездарь! — плюнула гневом Арахна, обнажив длинные острые клыки.
Паутина стала отдаляться, и Человек-Паук вдруг понял, что это он не в Великой Паутине запутался, а в схеме своего усилителя. Он вдруг увидел ее целиком, четко и ясно и эта схема была…
Гениальна. Человек-Паук проснулся. Схема стояла перед глазами. Он подбежал к рабочему столу, схватил лист бумаги и торопливо начал рисовать, пока видение не растворилось в его памяти. Нда, подумал он, глядя на исписанный лист. Великая Паутина. Мать моя Арахна. Неужели я дал такого маху? Надо все это проверить! Срочно! От возбуждения у него тряслись руки. Он сел за свой компьютер, старая советская Электроника, с монохромным монитором и с почти стертыми клавишами на клавиатуре. Человек-Паук включил компьютер, с третьего раза загрузился с огромной дискеты. Запустил программу, которую он написал для расчета электронных схем. Забил в нее новые данные и стартанул обсчет. Электроника глубоко призадумалась и через некоторое время, дырча дисководом, выдала результат. Да, признал Человек-Паук. Он бездарь.
