— Родненькая моя! Мы же вместе, ты и так рядом со мной. Нам еще столько жить!
Вскочив, он бросил в костер беремя сухого хвороста и, подняв лицо, долго смотрел, как искры огненным смерчем взвивались к черному небу.
— Вот подожди, Валя, — сказал он после раздумья, — мы еще будем строить шахты здесь, где ночуем сегодня. И какие шахты! Тут, поблизости, удивительный Томь-Усинский бассейн. Закрой глаза и представь себе, как все здесь будет… Тайги нет, болота осушены, море огней, шум великой работы, сады, жилища человеческие. И… по секрету тебе скажу: наши детишки будут бегать в здешние школы!
Валя опустила темные вздрагивающие ресницы.
Легли спать в маленьком шалаше из сосновых ветвей. Укутывая девушку, Рогов спросил:
— Тебе тепло? Ты не боишься?
Через несколько минут, когда он затих в своем углу, она вполголоса окликнула:
— Павлик? Ты меня любишь?
— Валя! — Рогов приподнялся. — Родненькая моя, как я тебя люблю!
— Ну скажи еще раз об этом!..
Сквозь сосновые ветки, прямо над их головами светилась синяя теплая звезда, и где-то совсем близко призывно кричала ночная птица. А ночь была темная, неслышная, земля казалась бесконечно широкой и ласковой.
…Рогову не сиделось на месте ни одного дня. Он часто повторял: «Я хочу посмотреть, как земляки развернулись, хочу поучиться жить». Или, сжимая руку Вале, перебивал себя на полуслове: «Посмотри, как земля молодеет, как застраивается! Просто руки чешутся!»
В Горной Шории, в Таштаголе, прямо со станции они побежали на рудник. Валя и оглянуться не успела, как они перезнакомились с доброй дюжиной горняков. Осмотр поверхностных разработок был прерван сигналом к отпалке. Пока гремели взрывы, они сидели под дощатым навесом. Отдыхая, Валя смотрела вниз, на узкую крутую излучину Кондомы. А Рогов уже успел ввязаться в горячий спор с каким-то инженером.
— Извините, извините, вы ересь городите! — незлобиво перебивал он собеседника. — Коэфициент полезного действия врубовки на пластовых месторождениях равен… — он быстро выхватил из кармана записную книжку, отыскал что-то и, подчеркнув, показал инженеру. — Видите?
Валя невольно рассмеялась про себя, вспомнив, что и в вагоне он также напал на одного из спутников с вопросами, выкладками — обо всем забыл. А когда она его о чем-то спросила, оглянулся рассеянно: «Извините…» — и опять за разговор.
В короткие часы отдыха бывал ласково-задумчив, привык убирать прядку волос с виска Вали. Она наклоняла голову и, прикрыв глаза, просила:
