— И долго придется так изворачиваться?
Филенков развел руками:
— А это уже дело комбината.
— Нет! — Рогов встал. — Нет, Федор Лукич, это наше дело! Люди на шахте есть, их нужно расшевелить. Неужели мы для этого будем ждать каких-то особых указаний?
Филенков вздохнул, оттянул пальцем тугой ворот сорочки, выпятив подбородок, поворочал шеей, еще раз вздохнул и наконец нехотя согласился:
— Посидите минутку, я при вас прочту докладную. Вначале он читал ее, бегло пробегая глазами, затем, видимо заинтересовавшись, уже медленно и внимательно прочел ее до конца.
— Хорошо, — сказал главный инженер, — своей властью я вам утверждаю один график. Но имейте в виду… за успех не ручаюсь, а перед Дроботом отвечать будете вы…
— Вот ручательств мне как раз и не нужно, — усмехнулся Рогов. — А за график спасибо.
Его обрадовала эта первая маленькая победа.
Начались переговоры с лесным складом, с транспортом. Но если на лесном складе без всяких проволочек согласились давать стандартный крепежник точно по графику, то с подачей порожняка, с откаткой груза дело застопорилось. Тут разговор даже с Дроботом не помог. Пришлось целых два дня ждать возвращения из комбината начальника транспорта Стародубцева.
Со Стародубцевым Рогов был знаком давно. Когда-то они вместе учились в Томском институте. Семен был отличным студентом, веселым товарищем. Вместе защищали дипломные проекты, вместе мечтали о будущем Кузбассе, старались представить, каким он будет через пять, через десять лет. С увлечением занимались разработкой планов сплошной механизации шахт — от забоя до самой последней транспортной операции. Но через два месяца после того как они стали инженерами и приступили к работе, их разлучила война. Когда Рогов возвратился на рудник, он в первую очередь пошел к Стародубцеву.
— Молодец! — обрадовался тот. — Значит, жив? И орденов дай бог каждому! Ну, да на то ты ведь и шахтер бывший!
— Почему же бывший?
— Ну как же, у вас ведь там была совсем другая наука, от шахты-то она отучила. А вообще не теряйся, мы тут тебя быстро подтянем. Заходи вечерком потолковать и, кстати, благополучное возвращение вспрыснуть.
В тот же вечер Рогов наведался к однокашнику. Семен Стародубцев успел, оказывается, обзавестись семьей.
— А как же, — басом говорил он, улыбаясь и потирая руки. — Мы хотя и ночей недосыпали, уголек добывая, но и на личном участке не зевали. Имею двух дочерей. Аллочка — годик скоро исполнится — спит. — Семен кивнул в сторону соседней комнаты. — А Верочка — три годика — в гостях у бабушки. Ну и, как ты, очевидно, догадываешься, имею жену. Да я тебя сейчас познакомлю с ней! — спохватился он и негромко окликнул: — Клавочка, ты бы сообразила нам с Павлом Гордеевичем полграфинчика… А, Клавочка?
