В статье трезво и мудро защищается рациональный, разумный подход к причинам мучительной нищеты миллионов индийцев. Только упорный труд, совместные усилия и разумное применение научной технологии, а не механически ритуальное вращение примитивной прялки, могут победить голод, писал Тагор. "Если культивирование науки в Европе и имеет какой-либо моральный смысл, то он заключается в освобождении человека от жестокости природы — не в превращении человека в машину, а в использовании машины для обуздания сил природы на пользу человеку. Ясно одно, мы не сможем преодолеть всеохватывающую бедность, тяжким грузом лежащую на нашей стране, работая только руками и игнорируя науку. Не может быть работы более недостойной, тяжелой и ненужной, чем работа, основанная только на действии и не использующая знание".
Сегодня такие идеи принимаются как сами собой разумеющиеся. Все пятилетние планы индийского правительства основаны именно на такой программе, а не на слепой вере в мифическую силу чаркхи. Но в го время, когда писал Тагор, его голос был гласом вопиющего в пустыне, его осыпали бранью за самоуверенное попрание того, что казалось непреложной истиной. Как заметил однажды Тагор, "даже когда руки уже через силу крутят прялку, уста все еще продолжают источать ей хвалу".
В своем еженедельнике "Янг Индиа" Махатма выступил с резким возражением под заголовком "Поэт и чаркха". Тагор написал ему личное письмо со словами: "…даже если Вы глубоко ранили меня, защищая то, что Вы считаете истиной, наши личные отношения, основанные на взаимном уважении, выдержат это испытание". Этому заверению Тагор следовал до конца, и глубочайшее духовное родство, связывающее Махатму и Поэта, пересилило многочисленные различия в их взглядах и характерах. Двадцать лет спустя, когда Махатма в последний раз приехал в Шантиникетон через четыре года после смерти Тагора, он сказал: "Я начал с того, что стремился найти противоречие между мной и Гурудевом, а закончил замечательным открытием, что такового не было". Замечательное открытие было взаимным.
Несмотря на занятость Тагора многочисленными публичными выступлениями и диспутами, литературная плодовитость его не уменьшалась. Кроме многих новых стихотворений и песен, удивительных по своей свежести и силе, он переделал для сцены свою раннюю юмористическую пьесу "Клуб холостяков", поставленную в профессиональном театре "Стар" в Калькутте. Тому, кто обвиняет Тагора в обилии мистического и символического в пьесах, стоит посмотреть эту постановку — одну из самых очаровательных и реалистических комедий, когда-либо созданных в мире. Он также переработал для постановки две свои ранние повести "Карма-пхал" ("Плод деятельности") "Шешер Ратри" ("Последняя ночь"). По просьбе графа Кейзерлинга он написал также статью на английском языке об идеалах индийского брака, включенную в "Книгу о браке" немецкого философа.
