Симона не знала, что делать. Хрупкие плечи Дидье сотрясались от беззвучных рыданий. Ей отчаянно хотелось успокоить брата, но вокруг толпились люди. Она не могла на глазах гостей и слуг разговаривать сама с собой, ведь ей лишь недавно удалось смыть с себя подозрение в сумасшествии. Но она была так нужна Дидье!
Симона рассеянно пошла через двор, понимая, что со стороны этот поступок выглядит абсолютно бесцельным. Когда она приблизилась, брат уже немного успокоился и лишь с отчаянием смотрел на опустевшую дорогу.
— Дидье, — едва слышно прошептала Симона. — Пойдем в дом. Не нужно кричать. Ты привлекаешь внимание.
Некоторое время Дидье молчал, потом обернулся к сестре. Неподдельное горе в его глазах заставило Симону похолодеть.
— Пойдем, — еще раз прошептала она, указывая глазами на дом.
Дидье покачал головой и уселся прямо в пыль:
— Я не двинусь с места, пока лорд Николас не вернется.
Симона расстроенно поджала губы, потом осторожно огляделась.
— Дидье, ну пожалуйста. Я не могу стоять здесь весь день. Лорд Николас вернется только утром.
— Он не вернется.
Симона застыла на месте. Торжественная мрачность его слов накрыла ее, как ледяная волна зимней реки. Она забыла, что вокруг люди, и упала на колени.
— Что ты такое говоришь? — хриплым от ужаса голосом произнесла она. — Конечно, он вернется. До той деревни всего полдня пути. Утром он вернется.
Но Дидье помотал головой:
— Беда. Он поехал в плохое место.
У Симоны сжалось сердце от этих слов, но она не успела ничего сказать, потому что поблизости вдруг заржала лошадь.
К воротам приблизилась повозка, груженная винными бочками. Старая костлявая кляча вдруг заупрямилась, начала пятиться и рваться из упряжи. Крестьянин-возница соскочил на землю и стал отчаянно ругать бедное животное.
— Но-о-о-о, волчья сыть! — кричал он, поднимая тощую плетку и нахлестывая несчастную лошадь по бокам. Симона чуть не подпрыгнула от свиста плетки. — С дороги, красотка, не то я весь день тут проторчу! — Возница снова ударил лошадь и вскочил на козлы.
— Дидье, ну пожалуйста! — взмолилась Симона. — Лошадь не войдет в ворота, пока ты здесь. Неужели тебе не жалко бедную лошадку?
Слова сестры тронули Дидье, он настороженно посмотрел на Симону.
— Ты должен уйти, иначе ни одна лошадь не войдет и не выйдет. Приехал папа, лорд Николас приказал, чтобы на рассвете он уехал. Ну пожалуйста, Дидье. — Симона возвела глаза к небу. Когда она снова посмотрела на брата, тот уже встал и отошел к обочине. Симона тоже поднялась на ноги, и в этот момент лошадь в последний раз заржала, и рванулась вперед. Возница от неожиданности вылетел на землю. Симона словно приросла к месту. Лошадь с тяжелой повозкой неслась прямо на нее. В последний момент она все-таки отскочила, колеса прогрохотали прямо перед ее туфельками, осыпая Симону ошметками грязи. Злосчастная повозка простучала но двору к благословенному покою конюшни, и все улеглось.
