— Хандаар, попытайся вспомнить. На Обни напали. Скажи, из какого они клана, чтобы я мог отомстить.
— Хорошо… все хорошо… — едва слышно выдохнул Хандаар.
Ник зажмурился. Неужели Хандаар умрет, так и не назвав имена врагов? Он сейчас в таком состоянии… Как же Ник сможет жить, если не отомстит? Да он готов пройти с огнем и мечом по всему Уэльсу!
Хандаар заговорил снова:
— …гал…
Ник так близко придвинулся к старику, что почувствовал запах тления, исходящий от его ран.
— Это был Донегал?
— Да, — выдохнул Хандаар, и его глаза закрылись.
Ник замер от ужаса:
— Хандаар?
Тристан опустился рядом с Ником. Ивлин тихонечко вскрикнула и зажала себе рот. Но старый воин снова открыл глаза и заговорил медленно, но очень четко.
— Пришли к нам. — Он с усилием вдохнул. — Дон… гал… с востока. — Еще один мучительный вдох. — Переодетые. Мы открыли… ворота. Не знали.
— О, Хандаар. — Нику казалось, что он сейчас заплачет. Рядом быстро-быстро читала молитвы Ивлин. — Я отомщу, Хандаар. Жизнью клянусь, что отомщу.
— Я знаю. — Сухие губы старика растянулись в слабой улыбке. — Ричард гордится… Я горжусь…
Ник почувствовал, как рука Тристана сжала его плечо.
— Ив, Ив, — позвал Хандаар и стиснул руку дочери.
— Я здесь, папа.
Глаза Хандаара нашли ее лицо.
— Чудесная девочка, — прошептал он. Из его горла вырвался булькающий звук, а из уголка глаза скатилась слеза. — Как люблю тебя…
Ивлин всхлипнула:
— И я люблю тебя, папа.
Глаза Хандаара на миг закатились, но потом снова впились в лицо Ивлин.
— Люблю… — И больше он уже не говорил.
— О! — простонала Ивлин. — Папа! Папа? — Ее отчаянный крик разорвал наступившую тишину.
Ник вскочил на ноги, стряхнув с себя руки Тристана. Толпа вокруг ложа Хандаара разом отшатнулась. У Ника задрожали губы. Ему показалось, что под ногами качнулся пол.
— Папа, нет! Нет! — кричала Ивлин, держа в ладонях лицо отца. — Папа, папа, посмотри на меня!
— Ивлин, — хрипло позвал Ник, но она продолжала трясти старика. Тогда он нагнулся и положил руку ей на плечо. — Ивлин, перестань! Он умер.
От его прикосновения Ивлин застыла, словно облитая ледяной водой. Через секунду она вскочила и с яростью бросилась на Ника, царапая по щекам и колотя его по груди.
— Ты, сукин сын! — вопила она. — Он любил тебя, а ты его убил! — Она продолжала колотить его.
Ник долго не мог поймать ее руки, наконец это ему удалось, и он прижал Ивлин к груди.
— Я ненавижу тебя, ненавижу! — Она отчаянно вырывалась из его объятий, но Ник крепко держал ее. Слова Ивлин причиняли ему больше боли, чем глубокие царапины на щеках, из которых сбегали струйки крови. — Я хочу, чтобы ты умер и горел в аду за все, что ты сделал!
