Я с детства была слишком хорошей и правильной,
Ходила всегда за ручку и старших слушала,
Была в школе отличницей и учила правила,
Ни собачек, ни кошек, ни птичек не мучила.
Со шпаной не дружила, по подъездам не шастала,
Не курила, ни травки, ни экстази не пробовала,
Не пила, дневников своих под подушку не прятала,
Такая вот, до тошноты, показательно-образцовая,
Любимица учителей, пример для подражания сёстрам младшеньким,
Утешение для бабушек и дедушек стареньких,
Мать звала меня уменьшительно-ласково Сашенькой
Или даже «цветочком аленьким».
Играла с закрытыми глазами трехголосные инвенции Баха,
Вышивала по вечерам гладью и крестиком цветочки и веточки,
Каждый праздник получала благословление самого Патриарха,
Так, пять лет я пропела в хоре церковном девочкой.
Занимала какие-то места в конкурсах — рисовала карандашами и красками,
Вязала кружева крючочком и шарфики спицами,
С близкими была учтива, не стреляла глазками
И не вступала в разговор с незнакомыми лицами.
Каталась на коньках и в бассейне плавала,
Не дралась с мальчишками, была помощницей-дочерью,
Всегда помнила, что в жизни главное —
Образование высшее, замужество, дети и т. д. (многоточие)
Поступила в Военную Академию, выбивала 27 из 30 с погонами на хрупких плечиках,
Два языка иностранных и на латыни
Записки Цезаря о Галльской войне (кажется),
Красный диплом, да «Под небом голубым» под гитару вечером,
Только что-то не так, что-то жизнь не вяжется.
Меня учили быть терпеливой, верной женой и хорошей матерью,
И голос из прошлого слышу я темными ночками,
Словно лежит на мне дилеммой родовое проклятие:
«Не изменяй» и
«Только по любви, доченька!»
И вот она, шизофрения, моей личности раздвоение:
От правильности вечной — подругой — бессонница…
Я пред тобой, склонившись, прошу прощения
За то, что такая вот из меня плохая любовница…
