Стоявшие в отдалении девушки засмеялись, и Алан, ободренный, забыв заодно и английский, молча и осторожно ухватил зеленоглазую за рукав — чтобы, не дай бог, не исчезла. Такое с ним случалось впервые в жизни. Недаром мама как чувствовала, даже всплакнула, узнав, что ее сын, мотающийся по всему миру, едет в Россию, да еще не в Москву, а в какой-то Э-ка-тэ-рин-бург. Но отец нашел его на карте, и это миссис Мэйл несколько успокоило.
– Evening, — сделав над собой усилие, вспомнил родную речь Алан. — What are you doing tonight? [7] — Но рукав не отпустил.
– She'll going to the cinema, — опять вмешалась подруга в наушниках. — And here's your ticket! [8] — Порывшись в своей сумочке, она протянула Алану билет. — And please, don't… Впрочем, нет, — повернулась она к зеленоглазой, — лучше уж ты его отсюда забери, а то опять заблудится.
– Well, I think, she'll better meet you, — вздохнув сочувственно, она принялась объяснять Алану, как маленькому. — Just on the same place. You can see this square from your window. At seven o'clock. And not in the morning, о'keу? Her name is Julia. [9]
– Julia, — заворожено повторил Алан. И очнулся только тогда, когда Julia, осторожно высвободив рукав, вместе с подружками побежала к подошедшему автобусу.
Никогда в жизни не знакомившийся на улицах Алан страшно боялся, что эта удивительная, так потрясшая его воображение Julia, посланная ему небом в момент отчаяния (Алан Мэйл был примерным прихожанином и твердо верил в Божий промысел) и так волшебно просто разрешившая все его затруднения, не придет, обманет, забудет. Поэтому он явился на площадь перед университетом в восемнадцать пятнадцать и стоял, как гвардеец в карауле у Букингемского дворца, даже не переминаясь с ноги на ногу. Julia пришла, и все свободное время, оставшееся от двух дней, он старался не выпускать из пальцев ее рукав, ремень сумки или край куртки, боясь, что она исчезнет, растворится, как эльф, не оставив номера телефона.
Однако все обошлось, и на прощание от эльфа он получил не только номер телефона, но и адрес электронной почты, на который он ежедневно на протяжении вот уже пяти месяцев два раза в день посылал одно и то же сообщение: «I love you from the first look!» [10] Это был как бы пароль, а потом уже все остальное. Он все надеялся услышать отзыв, что-то вроде «I love you too», но… Ничего, у него упорный характер.
Про зимнее знакомство с Аланом Юлька сказала матери мимоходом, но та, погруженная в свои переживания, как в вату, возможно, ее и не расслышала. Покивала, улыбнулась, но не расслышала. Юлька жалела мать. Как несправедливо все устроено: отец ушел к своей парикмахерше, а ее Горюнов мается, все выбирая между ней, Юлькой, и женой. Да он и не мается в общем-то. Его все устраивает. Он любит и ее и жену. Это у нее и у его жены — по половинке, полмужа и поллюбовника. И им от этого плохо. А у него две женщины — и ему хорошо.
