– На что? — без особого интереса подала ожидаемую реплику Ирина.
– На фотографию непроявленную! Я маленькая была, любила к отцу забираться, когда он в ванной фотографии печатал. Там много ванночек, он кусок бумаги брал щипцами, клал в проявитель и разрешал мне ванночку покачивать. И на ней постепенно появлялась картинка. Или лицо — мое, мамино, ну, неважно. Так вот, если рано достать, то так и останется все белесое, неконтрастное. В какую бы тебя ванночку засунуть, чтобы ты себе цену поняла, ну скажи мне, а?
Пока Ирина соображала, не должна ли она обидеться на столь сомнительный комплимент — вроде и яркая она, а вроде, видите ли, непроявленная, — подошел официант. В руке у него была большая, чисто вымытая разделочная доска, до половины обернутая в крахмальную салфетку.
– Вот! — гордясь собой, он протянул трофей Маргарите.
Та посмотрела на парня с недоумением.
– Ты постучать хотела, чтобы в Страсбурге выиграть у России, — напомнила Ирина, решив не обижаться.
Марго постучала, потребовала счет и оставила восхищенно смотревшему на нее официанту щедрые чаевые.
Через два дня Маргарита улетела в Страсбург. Ирине позвонил тот самый подвозивший ее домой директор турфирмы, на которого Марго возлагала большие надежды, предложил встретиться. Ирина отказала вежливо, но твердо, сославшись на занятость, хотя на самом деле она была свободна, как Пятачок, и не только до пятницы. Новое знакомство означало бы новые переживания, на которые у нее нет сил. Она должна обрастать новой кожицей. Развелся он… Пропади они все пропадом, эти мужики, женатые и разведенные!
Стучание по досочке сыграло свою благотворную роль — из Европы Маргарита вернулась неделю спустя с триумфом: как написали во всех центральных газетах, «Россия проиграла Тамаре Николаевне». А провинциальный адвокат Маргарита Мамай вознеслась на вершину международной славы. Ирина записала на видеомагнитофон два сюжета новостей, чтобы прокрутить их потом вместе с Марго.
Но Рита смотрела невнимательно.
– Ирик, угадай, кого я там встретила, в Страсбурге? — предвкушая эффект от своего сообщения, первым делом спросила Рита.
– Кого? Пугачеву?
– Литвиненко твоего! О! Вот-вот-вот, смотри, я как раз про это говорю!
«Кстати, к судебному заседанию по делу "Дашкевич против России" была специально приурочена ознакомительная поездка делегации российских судей — глав судебных департаментов судов субъектов Федерации, председателей областных, краевых судов, — строго глядя в камеру, говорила Маргарита. — Аппарат уполномоченного Российской Федерации при Европейском суде по правам человека понадеялся на то, что присутствие на судебном процессе против России должно оказать на российских судей воспитательное воздействие: не позорьте государство, рассматривайте дела вовремя и в соответствии с международными стандартами судебной защиты. Господа, неужели за этой простой истиной непременно надо было прокатиться в Страсбург?»
