— А мы думали, ты уже не вернешься. Как ты добралась сюда?
Дар решила не рассказывать про Ковока.
— Я отдохнула, и боль в ноге почти прошла.
— Это Карм сберегла тебя, можно не сомневаться. Пойдем, поешь чего-нибудь. Проголодалась небось.
Дар села есть кашу и поймала на себе удивленный взгляд мерданта Тига. Она сделала вид, будто не замечает, что он смотрит на нее. Потом она пошла к спальному шатру. Там лежала Лораль. Она тихонько стонала.
— Тебе нехорошо? — спросила Дар.
— Просто спина побаливает, — ответила Лораль. — Я уж думала, больше не увижу тебя.
— Я здесь. Добралась.
— А я весь день думала про то, как я с тобой обходилась, — призналась Лораль. — Прости меня. Не твоя вина, что ты нравишься Колю.
— Я ему не нравлюсь, — покачала головой Дар. — Просто он меня хочет. Это не одно и то же.
— Не отталкивай его ради меня.
— У меня на то есть другие причины.
— Нельзя злить мерданта! Тиг тебя и пальцем не тронул, а ты ведь едва не погибла. Ты должна…
Лораль охнула и застонала.
— Повернись на бок, — посоветовала ей Дар. — У моей матери тоже были такие боли. Я знаю, это помогает.
Лораль легла на бок, Дар опустилась на колени рядом с ней.
— Я рада, что мы с тобой снова подруги, — сказала Дар и стала поглаживать спину Лораль. — Полегче?
Лораль вздохнула.
— Да.
— Хорошо. Такие боли обычно проходят. А если боль не пройдет и станет сильнее, это значит, что тебе пришла пора рожать.
— А если это случится, ты знаешь, что делать?
— Нет, — честно призналась Дар.
Дождь начался до зари. Струйки разыскали дырочки в потрепанном полотнище шатра, на Дар стали падать капли и разбудили ее. Вставать вообще-то было рано, но и лежать под дождем не хотелось. Дар села и пошевелила ногой. Боль, похоже, почти совсем прошла. Заворочались другие женщины.
Дождь пошел сильнее, и скоро все промокли. Когда черное небо начало бледнеть, женщины вышли из шатра под проливной дождь. Сих губ слетали облачка пара. В унылом настроении женщины принялись за работу — нужно было подать мужчинам раскисшую кашу.
Потом тронулись в путь. Копыта волов и ноги людей увязали в расквашенной глине, все шли медленно, и Дар не отставала. Из-за отвратительной погоды людям не хотелось разговаривать, все поскучнели, и каждый, похоже, думал о том, какой он несчастный. А Дар месила ногами липкую глину, но думала не о замерзших ступнях и не о плаще, промокшем до нитки. Она размышляла о своем положении.
Она понимала, что загнана в угол. На ее лбу красовалось клеймо, значит, побег стал бы самоубийством. Но и жизнь в полку казалась ей лишь медленной дорогой к смерти. Дар видела, как быстро служба истощала женщин — даже Неффа не была намного старше нее. Женщин было легко заменить, потому и ценили их соответственно. В такой обстановке «щедрость» и «опека» мужчин были пустыми обещаниями. Как Дар ни ломала голову, выхода она найти не могла. И вдруг ее осенило.
