Это чувство придало Дар храбрости, и она решила обратиться к Зна-яту. Прихрамывая, она подошла к напавшему на нее орку и посмотрела ему прямо в глаза. Физиономия орка была бесстрастна, но Дар заметила, как покраснели краешки его ноздрей, когда он ее увидел. Еще она заметила, что все орки не спускают с нее глаз. Дар остановилась.
— Зна-ят, — проговорила она. — Кала мут верлав та.
Зна-ят скривил губы, как делан Ковок-ма, когда был удивлен, что-то пробормотал и отвернулся. Дар не поняла, как воспринял Зна-ят ее слова, но уже одно то, что она нашла в себе силы произнести их, придало ей гордости.
В лесу сгустились темные тени, однако, возвращаясь с реки после купания, Ковок-ма без труда нашел дорогу. Он любил ночь, когда вашавоки становились почти слепыми, а уркзиммути все видели ясно. Вашавоки обычно затихали после того, как Мут ла прятала свое золотое око, и Ковок-ма наслаждался тишиной, нарушаемой только звуками природы. Лягушки пели весенние любовные песни. Шелестела листва. Приятно было идти без тяжелых одежд смерти. Ковок-ма остановился и подождал, пока Мут ла высушит его мокрую кожу. Он радовался тишине и прикосновениям ветерка, а в это время небо покинули последние краски дня.
Ковок-ма услышал шаги и обернулся. Увидев, что его догоняет Зна-ят, он поприветствовал его по-оркски — на единственном языке, который знал его сородич.
— Тава, сын сестры отца.
— Тава, сын брата матери, — ответил Зна-ят. — Томок-ток спрашивает, сколько сегодня надо часовых.
— Только один. Мут ла прячет свое серебряное око. Если подойдут вашавоки, они споткнутся — и будет шум.
— Хай, — согласился Зна-ят. — И пока что мы еще далеко от места убийства.
— Но вашавоки все равно убивают.
— Хай. Везде, — подтвердил Зна-ят и задержался рядом с Ковок-ма. Заговорив снова, он произнес имя сородича так, как позволено только близким друзьям. — Ковок, я озадачен.
— Почему?
— Нынче утром ты назвал одно вашавоки матерью и не дал мне его убить.
— Хай.
— Я не понимаю. Вашавоки не могут быть матерями. Они животные.
— Все животные бывают двух видов, и один из них вроде матерей.
— Быть вроде кого-то — это не то же самое, что быть кем-то в точности, — возразил Зна-ят.
— Один вид вашавоки, называемый «жен-счины», так похож на матерей, что Мут ла не бывает посрамлена, когда они подают нам пищу. Так говорит наша королева.
— Я бы лучше получал пищу из рук истинных матерей, — проворчал Зна-ят.
— Я бы тоже, — согласился Ковок-ма. — Но поскольку не могу, я готов терпеть этих жен-счин. И если мы будем к ним относиться как к матерям, они и вести себя будут более похоже на матерей.
