Пока женщины трудились, орки обосновались на новом месте. Первым делом они очертили большой круг и воткнули в землю сучья. Покончив с этим, они поставили свои шалаши. Потом большинство орков сняли доспехи и направились к протекавшей неподалеку речке.
«Наверное, купаться пошли», — подумала Дар.
Двое остались в доспехах. Один орк пошел вместе с остальными к реке, второй остался на стоянке.
Оставшимся был Ковок-ма. Когда у Дар выдалась свободная минутка, она побрела к орку и остановилась на таком расстоянии от него, чтобы можно было негромко переговорить.
— Шашав, Ковок-ма.
— Откуда ты знать слово, чтобы говорить «спасибо»?
— Вы говорите: «Шашав Мут ла», когда получаете еду, вот я и подумала, что «шашав» означает «спасибо».
— Почему ты меня благодарить?
— За то, что ты спас мне жизнь.
— Зна-ят сделать неправильный поступок, — сказал Ковок-ма. — Я не мог это позволять.
Дар склонила голову.
— Шашав. Я хотела бы узнать, какие нужны слова, чтобы сказать Зна-яту, что я прошу его простить меня.
— Тва, — сказал Ковок-ма.
— Почему нет?
— Даргу нак мут.
— Ты все время так говоришь. Но я не мать. У меня нет ребенка.
— Миска — для еды. Когда она пустая, она все равно миска.
Дар догадалась, что «мут» по-оркски означает и «мать», и «женщина».
— Значит, из-за того, что я мать, ты не станешь учить меня?
— Ты не должна просить Зна-ят тебя прощать. Так не говорить. Говорить: «Кала мут верлав та». Это значит: «Эта мать прощать тебя». Это не позорить его, но помочь ему понять, что он был неправый.
Рассуждения Ковок-ма показались Дар странными. «Ни одному солдату не было бы дела до того, прощаю я его или нет».
А орку, похоже, это было не все равно.
— Кала мут верлав та, — повторила Дар. — Эта мать прощает тебя.
— Хай, — кивнул Ковок-ма. — Ты говорить хорошо.
— Шашав, Ковок-ма, — сказала Дар и увидела орков, выходящих из прибрежной рощи. — Мне пора. Вата, Ковок-ма.
— Вата, Даргу.
Дар похромала к кухонному навесу. С улыбкой она думала о том, что слово «тава», означавшее по-оркски «до свидания», — это «вата» («здравствуй») наоборот.
— Ты чего улыбаешься? — поинтересовалась Лораль.
— Да орк кое-что забавное сказал.
— Никогда не слыхала, чтобы орки говорили что-то забавное.
— А ты хоть раз с кем-то из них говорила? — спросила Дар.
— Нет, — ответила Лораль. — И не собираюсь. Уж тебе ли не знать, как это опасно.
К закату солнца ужин был готов. Дар и Нена вошли в купальный шатер, чтобы смыть с тела грязь и запахи и переодеться в чистое платье. Каши в котле было только на тридцать шесть порций, и Дар смогла помочь Нене нести его, невзирая на боль в ноге. Она обратилась к оркам с фразой «Саф накур Мутц ла» — «Пища — дар Единой Матери». Когда орки ответили: «Шашав Мут ла» — «Благодарим Единую Мать», у Дар было такое ощущение, что благодарность относится отчасти и к ней.
