Высший разряд на заводе был 7-й, мои лаборантки имели 5-й, масса мужчин на заводе, работая на улице, имели 4-й или 3-й. Лаборантки работали в белых халатах, большую часть смены - сидя, зимой - в тепле, летом - под кондиционером и получали больше, чем водители автоцеха. Но за всю историю завода лаборантом не работал ни один мужчина, а женщина-профессионал за рулем была единственная на весь город - возила на «Москвиче» главврача больницы.
Вот эти наши умственные и физические различия дают возможность соединения в труде: мужчина должен быть вне и непосредственно соприкасаться с непрерывно меняющимся Делом, а женщина должна быть внутри организации, совершенствуя уже отработанные мужчиной приемы. Образно говоря, мужчина должен подобрать прием, которым он отловит и завалит конкретного мамонта, а женщина должна его разделать так, чтобы котлет получилось как можно больше. Такое разделение даст возможность работать с удовольствием и мужчине, и женщине. Смена ролей, даже при одинаковой силе обоих, будет морально тяжела для женщины и до тошноты неинтересна мужчине. Женщина будет мучиться, что она не за тем мамонтом погналась, не тот топор взяла, не по тому уху бьет и в результате семья останется голодной. Не скрасит моральной тяжести даже победа, которая будет казаться случайной, а потому неубедительной.
Но вот появился начальник
Это различие было понятно до тех пор, пока средства существования давал убитый мамонт, а не начальник, который вместе с зарплатой спускает и инструкции, что нужно делать, чтобы зарплату получить. Вот после этого любая бюрократическая работа стала женщине по плечу и в кайф. Плевать на то, делается Дело или нет, главное - выполнять указания начальника и получать от него деньги. Никакого тебе анализа Дела, никакого поиска решений по нему. Но вспомним, такая работа и атмосфера для мужика биологически невыносима.
Нельзя представлять дело так, что как только в организацию пробираются женщины, то она становится тупой, бюрократической конторой, плюющей на свое Дело. Или, как это считает Бересков, что это коммунистические тоталитаристы специально заполонили конторы бабами, чтобы ими легче было управлять. (На самом деле управлять женщинами очень непросто, мужчины по сравнению с бабами просто ангелы.)
Женщины здесь вторичны. Сначала сверху организация превращается в тупую бюрократическую контору (а иногда она и сразу такой создается), затем из нее уходят мужчины, а освободившиеся места занимают женщины. Это не их вина, это наша общая беда.
