Не выпуская из рук письма, Митя прошелся по комнате.
— Машинист бронепоезда! Вот подвалило папане! А ты не рада?
— Опасно ведь… — негромко проговорила Марья Николаевна.
— Все будет хорошо, увидишь. Наш папаня еще Героя получит! К Трудовому прибавится орден Ленина, Золотая Звездочка. Здорово! Герой Советского Союза Тимофей Иванович Черепанов! — А мысленно произнес: «Сын Героя Советского Союза!» — и вслух заключил: — Звучно!
— Совсем ты еще дитё, — сказала Марья Николаевна. — А твои-то как дела?
— Плохо.
— Это почему же?
— Максим Андреевич, оказывается, на узкой колее…
— Ну и что?
— Конечно, и узкая колея имеет значение, но мне хотелось на широкую…
Марья Николаевна засмеялась тихо, от души.
— А мне совсем не весело! — с укором проговорил Митя.
— Я смеюсь, потому что больно ты широкий… Отец-то твой где начинал?
— А где?
— Тут же начинал. Кочегаром, потом помощником. В ту пору как раз мы и познакомились…
— На этой узкой колее?
— Познакомились-то не на колее, а в гостях. А работал он на узкоколейке. — Мать помолчала задумчиво и тихо добавила: — Ну, а ты уж сам смотри…
Нет индивидуального подхода
— Кажись, Черепанов? — совсем рядом загрохотал чей-то бас, и жесткие, сильные руки сгребли Митю.
— Владимир Федорович! — удивленно прошептал Митя.
Перед ним стоял машинист Королев, который вместе с бригадой Черепанова вел на фронт уральский эшелон, — огромный дядя с темными и маленькими, как у медведя, глазками, с крупным, немного одутловатым лицом.
— Как видишь, воротился в полном здравии… Ты чего принюхиваешься ко мне, барбос? — весело гремел Королев, тиская Митю. — Ну, пропустил малость по случаю прибытия. Видал, цензура! — шутливо пожаловался он стоявшему рядом человеку.
Этого человека Митя тотчас узнал по широким, раскидистым бровям и орлиному носу: он видел его на перевалочной площадке, когда из Кедровника опаздывал поезд.
— Тимофея Иваныча? — спросил у Королева тот, с интересом рассматривая Митю.
— Ага. Богатырь растет. — Машинист наклонился, пытливо заглянул Мите в лицо. — А ты тут что делаешь?
— На работу хочу. На паровоз.
— Знатно! Батьке, стало быть, замена?
— Что еще Горновой скажет, начальник депо?
— Горновой? — живо переспросил Королев. — А что ему говорить? «Добро пожаловать!» — скажет и зачислит.
— Не так-то быстро. У меня с годами неувязка. А Горновой этот, говорят, буквоед. Все у него по букве закона…
Королев взревел, затрясся от смеха и схватился руками за бока. У человека с орлиным носом лицо смешно вытянулось, брови взлетели под самый козырек фуражки. Он протянул машинисту руку:
