Люсио был обрадован получением самогонки и немедленно утащил бутылки в дом, очевидно, чтобы их убрать. Дон Хуан значительно заметил, что никогда не следует прятать напитки и пить их одному. Люсио ответил, что не прячет их, а убирает до того вечера, когда он пригласит своих друзей и выпьет с ними.
Тем же вечером, около семи часов, я вернулся к дому Люсио. Было темно. Я смутно разглядел силуэты двух людей, стоящих под деревом. Это был Люсио и один из его друзей, которые ждали меня и провели в дом при свете карманного фонарика.
Дом Люсио представлял собой саманное неуклюжее сооружение с земляным полом и двумя комнатами. Длиной он был около 12 метров и поддерживался довольно тонкими деревянными стойками из мескайтового дерева. Он имел, как и дома всех индейцев яки, плоскую покатую крышу и рамаду, которая представляет собой своего рода веранду вдоль всей фронтальной части дома. Крыша рамады никогда не бывает покатой; она делается из прутьев, уложенных с промежутками так, что крыша дает достаточно тени и в то же время позволяет воздуху свободно циркулировать.
Когда я вошел в дом, то я включил свой магнитофон, который был у меня в портфеле. Люсио представил меня своим друзьям. Включая дона Хуана, в доме было восемь мужчин. Они сидели кто где в центре комнаты под ярким светом бензиновой лампы, свисавшей с перекладины потолка. Дон Хуан сидел на ящике. Я сел лицом к нему на краю трехметровой скамьи, сделанной из толстой доски, прибитой к двум чурбакам, вкопанным в землю.
Дон Хуан положил свою шляпу на землю рядом с собой. Свет бензиновой лампы делал его короткие седые волосы сверкающе белыми. Я взглянул ему в лицо. Свет также подчеркнул глубокие морщины на его шее и лбу и заставил его выглядеть темнее и старше.
Я взглянул на остальных мужчин. При зеленовато-белом свете бензиновой лампы все они выглядели усталыми и старыми.
Люсио обратился ко всем по-испански и сказал громким голосом, что мы сейчас разопьем бутылку баканоры, которую я привез ему из Ермосильо. Он пошел в другую комнату, принес бутылку, открыл ее и передал ее мне вместе с маленькой жестяной чашкой. Я налил очень немного в чашку и выпил. Баканора оказалась много более густой, чем обычный самогон, да и крепче тоже. Я закашлялся. Я передал бутылку и каждый налил себе небольшую дозу, каждый, за исключением дона Хуана. Он просто взял бутылку и поставил ее перед Люсио, который был последним по кругу.
Все обменялись замечаниями о богатом букете и вкусе содержимого этой бутылки, и все согласились, что напиток, должно быть, приготовлялся высоко в горах Чиуауа.
