Вот как звучала эта сказка, когда бабушка впервые услышала ее от старого гравера.
Однажды, давным-давно, выдалась суровая зима. Везде, где она проходила – на море, на суше, – она несла с собой холод и голод. Морские птицы замерзали на лету, тюлени выползали далеко на берег, а жители побережья, которым случалось забрести на занесенные снегом ледяные поля, никогда уже не возвращались домой.
В то время хозяйкой поповской усадьбы в Нуринге была на редкость высокомерная женщина. Она держала подвалы и закрома на семи запорах и никогда не помогала ни одному бедному человеку.
Но вот подошло рождество. Хозяйка захотела устроить большой пир, только все у нее не ладилось, хотя она то и Дело кричала на слуг, чтобы они живее поворачивались, а служанок била по щекам. Дрова не хотели гореть, тесто не поднималось, и, когда настал первый день праздника, рождественский каравай еще не был готов.
Дворня давно уже спала, а попадья все лежала без сна под перинами и ломала голову над своей неудачей. Когда стало совсем тихо и только мороз потрескивал на дворе, она поднялась с постели, впопыхах надела черную рясу, а на голову натянула красный колпак.
Тесто лежало и кисло в деревянном корыте. Ей нужно было только затопить печь и поставить хлебы. И что же вы думаете? Дрова загорелись так, что лучше и не надо! Выше и выше взлетали языки яркого гудящего пламени. Наконец попадья решила, что протопила достаточно, открыла заслонку и приготовилась выгрести уголья и золу. Она уже радовалась, что сможет подать к столу свежий хлеб, когда в поповскую усадьбу соберутся гости. Но в этот самый миг услышала, как зазвонили к заутрене. И вдруг языки пламени превратились в рыжего человека с горящими глазами и черным копытом на одной ноге. Он зловеще расхохотался и обнял попадью.
– Теперь ты моя! – крикнул он громовым голосом и скользнул с ней в дымоход.
– Сгинь! Сгинь! – визжала попадья, исчезая в холодной звездной ночи…
Оке так удачно передразнил резкий крик желны, что Гюнвор и Бенгт покатились со смеху…
Они отлично ладили втроем, но вот наступила осень и разом нарушила компанию.
Каждое утро Гюнвор шагала в школу. На спине рядом с желтыми косичками болтался ранец с книжками. Бенгту тоже не стало времени прибегать на песчаный бережок: пришла его очередь нянчиться с младшими.
Оке снова остался один. Ему было и грустно и скучно; он так привык играть с товарищами. Однажды он стоял печальный на кухне и смотрел, как бабушка готовится варить уху из свежих тресковых голов. Она раскрывала рыбе рот и засовывала туда приправу – кусочек желтой печени.
