– «Дора» пришла в рыбачий поселок, стоит сейчас на погрузке. Ночью выходит курсом на Бредвика, – сообщил он.
– Надо ехать в поселок, попросить, чтобы захватили нас, – решила бабушка.
«Дора», шхуна из Нуринге, уже не первый десяток лет ходила вдоль побережья, и бабушка хорошо знала ее теперешнего шкипера.
– Он с нас ничего не возьмет.
Под вечер Бруандер заложил рессорную бричку. Бабушка погрузила свои узлы и корзины, посадила Оке, и они двинулись в путь, оставляя позади и хутор на речушке, и свекловичные поля, и длинные канавы, и злую черную старуху.
Оке не оглядывался назад – он не сводил глаз с неутомимо вертевшихся колес, они чертили узкую ложбинку в известковой пыли, мягкой и теплой, как пепел, так щекотно просачивавшейся между пальцами ног, если идти босиком.
Проехав километров пять, они оказались в темном хвойном лесу. Домики стали попадаться только тогда, когда уже было недалеко до побережья.
Кто-то водрузил на каменный постамент возле сиреневого куста покрашенную в зеленый цвет мину. Бабушка недоверчиво поглядела на столь необычное украшение.
– И как только держат они такое чудище у себя под окнами! Рога все на месте, она может хоть сейчас взорваться!
– Наверно, они ее разрядили, – предположил Бруандер. – Говорят, лучшей и более дешевой взрывчатки для подрыва пней не найти.
– Не очень-то дешево обошлась она саперам, которые приезжали намедни в Бредвика разрядить мину! – проворчала бабушка. – От всех троих одни клочья остались, хотя парни подобрались бывалые и осторожные.
– В войну здесь на море немцы и русские схватились так, что весь берег дрожал от стрельбы, – сообщил Бруандер.
– Да, не иначе какое-нибудь чудо помогло нам, что нас в войну не втянули, – откликнулась бабушка. – И всегда-то война так и ходила вокруг нашего острова. Однажды прямо в Бредвика зашли английские военные корабли – думали напасть на Аландские острова, запереть Финский залив, чтобы помочь туркам, которые в ту пору воевали с русскими где-то на юге. Мама рассказывала, что это было как раз в канун большой дороговизны. С тех пор, после англичан, цены больше уже никогда не снижались. Беднякам все труднее приходилось…
Показалось море – оно вытянулось у самого края неба огромным блестящим серпом, медленно увеличиваясь в ширину. Воздух был пронизан ласковым вечерним светом и наполнен странной тоскливой музыкой. Оке никак не мог понять, откуда она исходит.
– Это нырки, они плавают на волнах большими стаями и перекликаются друг с другом, – объяснил Бруандер, сворачивая на торговую пристань.
