– Не может быть! Как ты узнал это?
– Он мне сам показал книжку прошлой весной, когда я попросил у него взаймы пятьдесят крон на посевной материал.
Бабушке как-то трудно было расстаться с привычным представлением, что Мерк ведет образ жизни нищего отшельника исключительно из жадности.
– Мерк дал денег взаймы? Наверно, потом сколько ночей не спал, пока ты ему не вернул долг!
Дядя Стен выглянул в окно:
– А вот и он сам идет, легок на помине…
– Подкинь дров в печку. Похоже, он совсем закоченел сегодня, – сказала бабушка.
Скрюченные пальцы Мёрка дрожали, когда он протянул их к огню, на кончике носа повисла большая капля. Густая щетина на лице казалась такой же грязно-серой, как обтрепанные, покрытые невероятным количеством заплат штаны из домотканого сукна. На ногах у него были примотанные мокрой бечевкой огромные калоши.
– Не могу надеть ботинки – обморозил пятки и пальцы, – объяснил он.
– А я как раз собирался вас проведать, – сообщил дядя Стен.
Лицо Мёрка исказилось от боли:
– Поясница совсем разболелась от этой погоды, не то бы сам как-нибудь управился.
Отдохнув немного, он спросил Оке, не проводит ли он его, чтобы помочь устроить ножную ванну.
– Надо будет еще ногти на ногах постричь и положить мазь на болячки.
Оке нужно было подождать, пока подсохнут пьексы, и Мерк пошел вперед – поставить воду.
– Захвати с собой бинт и перекись водорода, – сказал дядя Стен племяннику.
Это оказалось хорошим советом. Вода, которую согрел Мерк в чугунке для варки картофеля, была далеко не чистой. На ее поверхности плавала пленка жира – такая вода годилась только для того, чтобы отмыть заросший грязью таз.
Оке чувствовал себя совсем скверно в грязной каморке. Выходит, под этим тряпьем отнюдь не скрывается золото, хоть все и были уверены, что Мерк нарочно прибедняется, чтобы сберечь состояние. Лишенный возможности навещать соседей, он оказался в страшном одиночестве. Его единомышленники по миссионерскому обществу нисколько не заботились о нем. Дом Мёрка был слишком холодным и неустроенным, чтобы созывать там собрания, а сделать доброе дело, вооружившись щеткой и половой тряпкой. – это христолюбивым женщинам и в голову не приходило.
Одна стена совсем прогнила. Плесень за кроватью забиралась все выше по обоям. Скоро она доберется до запыленной литографии в деревянной рамке… Первый раз, когда Оке увидел эту картинку, изображавшую мчащихся во весь опор через дворцовый парк всадников, она показалась ему красивой и забавной. Ребра гусаров оказались почему-то сверху красных мундиров!
