— Странно. А двери были заперты? — спросил Бонифаций, глядя на мадам Барсучиху. — Я говорю о входных дверях.
— Когда я вошла, они были заперты.
Семейство стало обшаривать погреб. Несмотря на тщательный обыск, ни одной банки с вареньем найдено не было. И никаких следов взлома. Окно закрыто на задвижку, стекло не разбито. Линус разглядывал полку, на которой стояло варенье, и вдруг закричал:
— А это что такое! Посмотрите!
Все подбежали. Линус показывал на маленький знак на стене возле полки. Он напоминал крестик или скорее букву X, и был начерчен, видимо, углём.
— Икс, — сказала мадам Барсучиха.
— Икс, — буркнул Бонифаций.
Потом все долго молчали. Стояла такая тишина, что слышно было, как в углу недовольно ворчал паук. Наверное, потерял нить или сам запутался в собственной паутине.
— Надо все-таки кончить завтрак хоть и без малинового варенья, — прервала молчание мадам Барсучиха.
Дети вздохнули. В глубокой задумчивости семейство поднималось по лестнице. Блинчики доели в безмолвии.
Тем не менее пробило десять часов. Бонифаций должен был открывать лавку. Несколько покупателей уже ждали у входа.
По мнению клиентов, Барсук был нынче просто сам не свой. Забыл даже спросить, чем он может быть полезен. Первый из клиентов сам был вынужден начать:
— Могу я попросить полкило чернослива?
И ещё больше все удивились, когда лавочник вместо чернослива завернул в бумагу моток пряжи. Следующий клиент пришел за свежей сельдью, а получил коробочку с карандашами.
Обедало семейство Барсуков на террасе. Бонифаций посолил фруктовый суп и стал есть его вилкой. Потом сказал:
— А не сходить ли в полицию, то есть к медведю Буру? — И сам себе ответил:
— Нет, это совершенно бессмысленно!
— И ведь в самом деле, некому следить за порядком в этом городе! — поддержала его мадам Барсучиха.
— А я знаю, — промычал Линус с набитым ртом. — Пускай этим займётся Иохим-Лис.
Бонифаций сменил вилку на ложку.
— Иохим-Лис! Что ж, это мысль! — сказал он.
— Попытка — не пытка, — согласилась мадам Барсучиха. — У него диплом есть, и вообще...
