— Добрый день, господин Барсук!
До того близорук Тим-Енот. Но когда у него очки на носу, он видит хорошо. Да только Тим-Енот никогда не знает, куда он их подевал. Забывает в самых неподходящих местах.
Ну вот мы и рассказали о некоторых жителях Елсо. Нельзя, однако, не упомянуть о кузене Иохима-Лиса — Амвросии. Живёт он на окраине города в полуразвалившейся лачуге. Кузен Амвросий не из числа тех, кто любит работать больше, чем это необходимо. Зато он обожает шататься по городу и по лесу, засунув руки в карманы и насвистывая ужасно грустный мотив.
Это произошло в среду в доме Бонифация. Все семейство сидело за столом, на завтрак были поданы блинчики. Барсук расправил на коленках салфетку. Линус зевал. Лина посадила к себе на колени котёнка — маленькую кошечку по кличке Кэти.
Окно, выходящее в сад, было открыто. Лёгкий ветерок играл занавесками. Вдруг из лесу донеслось кукование.
— Интересно, это наша старая приятельница Клотильда-Кукушка? — сказал Бонифаций, намазывая кусок хлеба маслом. — Она зимовала в Африке!
— Подумать только! — сказала мадам Барсучиха, ставя на стол ещё одну миску с блинчиками. — Подумать только, в самой Африке. И есть же такие, что могут себе позволить нечто подобное. Интересно, пригласит ли она нас к себе?
— Это было бы очень приятно, — признался Бонифаций.
Линус потянулся было за вареньем и тут увидел, что банка наполнена кислой клюквой.
— Мама, а нельзя ли нам вместо клюквы малины?
— Да, мамочка, — добавила Лина.
Бонифаций и сам не любил кислую клюкву, но для порядка строго сказал:
— Ешьте то, что дают. Если бы вы знали, как было, когда мы росли. Нам давали к блинчикам...
— Варенье из рябины! — закончила Лина. — Ты, папа, тысячу раз нам говорил. А блинчики были из молотой березовой коры.
— Они в самом деле были неважные, — согласился Бонифаций. — И уж во всяком случае не такие пышные, как эти.
— Я, конечно, могу предложить малинового варенья, — сказала мадам Барсучиха, — но нельзя же так его уплетать. У нас осталось всего десять банок.
Она полезла в погреб, но вернулась без варенья. Вид у нее был крайне растерянный.
— Нету! — выдохнула она.
— Чего нету? — спросил Бонифаций. — Погреба?
— Банок с малиной. Из десяти не осталось ни одной.
— Но это же невозможно! — сказал Бонифаций.
Все молча направились в погреб. Полка была пуста, за исключением двух маленьких банок. Одна была с клюквой, другая — с мёдом.
