Периодически поднимая голову, Алик пробирался по улице, высчитывая сколько еще осталось до метро. Собственно, об определении расстояния не могло быть и речи, ведь расстояние в этом мире уже давно измеряется временем, так что до подземки оставалось минут пятнадцать неспешным шагом. Странное дело, но людей почти не было, хотя неподалеку бурлил Невский проспект и его шум отчетливо слышался в этих старых переулках. Здесь было тихо и темно, свет уже не горел во многих окнах, и лишь редкие прохожие быстро проскальзывали мимо.
Алик свернул в подворотню и расстегнул молнию на джинсах. Сделать это хотелось давно, но удачного места не находилось. "Простите, конечно, — начал он свой внутренний монолог, обращенный к гипотетическим жильцам этого дома, — гажу вот тут у вас. Но что делать-то?.."
— И как, молодой человек, легче стало?
Алик вздрогнул и обернулся. Силуэт в коротком черном пальто лишь пару секунд казался незнакомым и потому пугающим. Его-то как занесло в эти лабиринты?
— Легче...
Алик застегнул джинсы и подошел к невысокому, в круглых очечках, человеку.
— Простите, Александр, но руки сейчас не подам...
— Прощаю.
Сашка — городской "фрик", художник и такой же, как Алик, маргинал. Собственно, они тезки, просто Алика добрый десяток лет никто не называет Сашей или Шуриком, и он настолько привык к своей полуазиатской кличке, что даже своим потенциальным работодателям иначе как Аликом редко представляется.
— Вечерний моцион совершаете?
Сашка, заложив руки за спину, смешной, "чаплинской", походкой направился из подворотни на улицу. Предполагалось, видимо, что Алик должен двигаться следом. Он и пошел, делать особо было нечего, а тут хоть прогуляться с продолжателем великой художественной фамилии можно. Сашкин дед иллюстрировал ОБЭРИУТов и был личным другом Даниила Хармса, потомок показывал Алику доказывающие это фотографии и письма.
— Совершаю...
— Но город пугает и приходиться напиваться, чтобы этот монстр Петербург хоть немного съежился в собственном сознании?
— Точно...
Алик улыбнулся. Сашка не пил уже лет десять и поэтому любил иногда поиздеваться над выпивающим юным другом. Впрочем, неизвестно, что будет еще через одно десятилетие. Алик как раз почти достигнет сегодняшнего Сашкиного возраста и, как знать, может, пить тоже бросит.
— Куда идем-то, Александр?
