Он ушёл до зари, не оставив адреса. Только тень могла бы вам поведать о его невероятной радости. Итак, он сидел на скамье и смотрел на стену. Он не переставал смеяться, и мы слушали, как он произносит: «Распятые месяцы утраченных детских лет, я отдал вам всю мою кровь, пришло время отпустить меня на свободу. Вы научили меня подавлять мои самые изысканные коварства, я выл от желания и должен был идти по следу, не замечая испарений гигантских агломераций. Вы подыскали разумный наркотик против всех моих терпких ненавистей. Мне давно приглянулся револьвер из лавки оружейника. Теперь же всё кончилось. Ваша трусость мне известна, я видел пространства туманные и одинокие. Я уехал навсегда с двумя друзьями, что не покинут меня никогда: это две мои руки, они сильнее света. Я видел все гавани ожидания, все пейзажи страстей. Я различаю пламенные крики насекомых, пыльные полёты перелётных птиц и уверенные прыжки диких зверей. Я распродал преступления и слезы, лишённые запаха, я с гордостью брал взятки, и жажду ещё. Никто не может рассказать мне о новом сокровище. Бриллианты Индии, самородки Калифорнии больше не интересуют меня, я перевидал на своём веку слишком много идиотов. Пустыни кажутся мне слишком вычурными, теперь я избегаю оазисов. Царство надушенных холмов доступно для любого кошелька, я превосходно знаю эти пляжи, лишённые тропической растительности».
Он встал и зашагал по набережной. Он входит в самое освещённое кафе, в его пальцах догорает сигарета. Бывший судовладелец пьёт маленькими глотками. А там его сын, он рассказывает, как жил в последние месяцы. Из-за искусственных кустов его подстерегают глаза мальчишек. Лихорадочная тоска.
В бакалейной лавке по соседству полно народу. Поздороваемся на ходу с их одинаковыми улыбками. Банка наилучших омаров для них – ничто, химические вина не пьянят их. Расчёт дополнительной корреспонденции и встречи многотиражных публикаций – величественный шарм городов. Известно, что в отдельных знаменитых переулках животные без имени спят без тревог.
Полицейский VI округа замечает мужчину, который выходит из кафе и пускается наутёк. Из его кармана выпала записная книжка, а сам он уже скрылся из виду. При свете высокого фонаря можно прочитать несколько строк, написанных карандашом:
Только смертных устрашает красный цвет сумерек. Я выбираю жестокость.
Анатомические мануфактуры и дешёвые квартиры разрушат самые высокие города.
Я наблюдал через стёкла иллюминаторов всё те же лица: то были сбежавшие волны.
