— Завянь! — коротко бросила дочка и с милой улыбкой повернулась к отцу. — Я, папочка, хотела бы стать богиней земли.
— Всей земли?! — ужаснулись братья.
— Да, — серьезно кивнула девочка, — всей. И всего, что из неё растёт.
— Богиня земли, жизни и плодородия, — перевёл старший брат. — Нехилый кусок отхватила сестренка!
Новоиспеченная богиня показала ему язык.
— Ну, а ты что выбираешь? — спросил Мазукта старшего сына.
— Море! — без запинки ответил старший. — Оно больше суши. А еще хочу иметь право колебать землю!
— Чего?! — возмутилась сестра.
— А того! Если тебе вовремя по шее не давать…
— Дети, не ссорьтесь! — нахмурился Мазукта, и все сразу замолчали. — Хорошо, море — твоё. А землетрясения будешь устраивать… ну, хотя бы вот этим веслом.
— Ну и бери себе своё море, — проворчала сестра. — Всё равно в нём ничего интересного нет, одни рыбы. А на земле зато люди водятся.
— Ничего-ничего, — хмыкнул старший брат. — Есть у меня пара задумок.
— Ну хорошо, — продолжил Мазукта. — А тебе чего хочется?
Средний сын повернул к отцу бледное лицо.
— Подземный мир, — не то прошипел, не то прошелестел он. — Земля, вода, люди, рыбы… всё это эфемерно, зыбко. Сегодня есть, завтра нет. Они, — он кивнул на брата с сестрой, — ничем не смогут владеть постоянно, всё рано или поздно умрёт и попадет ко мне. Навечно. Их потери — моё приобретение.
— Хороший выбор, — одобрил Мазукта и повернулся к младшему сыну. — Ну а ты, малыш, чего хочешь?
— Я хочу быть самым главным, — просто ответил младшенький.
Сестра и братья сначала опешили, а потом расхохотались.
— Ну, братишка, ты и нахал!
— Сынок, — ласково сказал Мазукта. — Нет такой должности, как «главный». Ты уж выбери, пожалуйста, что-нибудь нормальное. Хочешь быть богом Солнца? Или Луны?
— Это непринципиально, — спокойно пожал плечами младшенький. — Солнца, грома, весеннего дождя или болотной лихорадки. Назовите как угодно. Мы же не о формальностях говорим, а о реальной власти?
И он многозначительно похлопал ладонью по неприметной кожаной папочке у себя на коленях.
* * *
— Создатель! — обратился Пророк к демиургу Мазукте. — Почему ты к нам так плохо относишься? Ведь ты же нас любишь!
— Хм? — приподнял бровь демиург Мазукта. — И откуда такие сведения?
— Ну, я вообще-то пророк.
— Да, логично. Значит, говоришь, я к вам плохо отношусь?
— Плохо, — кивнул Пророк.
— Занятно! — Мазукта ухмыльнулся и поскреб подбородок. — Солнышко вам светит, земля держит, деревья растут — а вам плохо? Мало того, что вы ходите, дышите, едите — надо еще каких-то особых благ?
