Итак: заседание внутреннего круга. Присутствуют - госпожа Фиц-Джеральд, наблюдатель Мирового Совета Управления, с конфликтом интересов по трем направлениям, потому что кроме жениха и работы у нее еще есть семья. "Потомственные государственные служащие", как шутят в Эйре. Уже тысячу лет как служащие, а шутке всего лет двести, раньше опасно было. Начальник службы внешней безопасности, Максим Щербина, выпущен из элитного учебного заведения с волчьим билетом по причине отсутствия совести. Что совести у него нет, ему сказал Франческо, а поскольку у самого Франческо величина совести равна нулю, у Максима цифра будет, наверное, отрицательной. Впрочем, это-то глупости, а с профессиональной этикой у мальчика и правда плохо - ради хорошей идеи подставит кого угодно. Начальник аналитического отдела... эн-мерный агент и незакрепленная пушка на любой палубе. Секретарь-стажер Алваро Васкес, чье поведение диктуется только тем, какая субличность взяла верх в настоящую минуту. Начальник коррекционной школы, дилетант во всем, кроме преподавания, идеалист во всем, включая преподавание. И сам руководитель корпорации. Кто из них представляет большую угрозу внутренней безопасности "Сфорца C.B.", сказать решительно невозможно.
Самое смешное в заседании, что это не заседание, а черт знает что. Начали за здравие корпорации, кончили за упокой идеи, после чего Франческо почти на бегу раздал всем указания, свалился на Габриэлу с распоряжением просмотреть, осознать и к вечеру побеседовать - и исчез в относительно неизвестном направлении с отключенными телефонами (всеми) и запретом охране сообщать о своем местонахождении. Впрочем, тайной это не являлось, поскольку над охраной и шофером витала внутренняя директива, подписанная самим же владельцем корпорации, согласно которой подобные распоряжения от лиц (список) не должны выполняться. Себя он оттуда не вычеркнул. Почему-то. Может, до конца список не дочитал...
Так что сейчас владелец театра и режиссер будущей пьесы гулял по пляжу в гордом одиночестве, не считая чаек, морских звезд и летучих рыб на горизонте.
Но какую-то опасность он углядел. Или возможность. Или несообразность. Или выгоду. Потому что у него обычно сухой корки в праздник не допросишься, а тут целая запись... Погоди-ка, думает Габриэла, погоди-ка. Важно не только то, что обсуждалось. Важно и то, что не обсуждалось. Не обсуждалась возможность сдачи. Не обсуждались переговоры... вообще. И попытки восстановить статус-кво не обсуждались тоже. И предложений таких не выдвигал никто. Выбирали между войной и встречной реформой. И выбрали войну.
