Этого всего, думает Джастина, просто не случится. Потому что должностное преступление по имени Франческо еще может пожертвовать собственностью ради стабильности, хотя как достойный феодал пожертвовать своими вассалами - уже не может. Но большинство владельцев корпораций воспримет национализацию как попытку вооруженного ограбления со взломом. Отбирают честно заработанное, то, что осталось после уплаты налогов - до 45%, - от социальных программ, от всего прочего. Посягают на святое: на инструменты. Забирают построенное, накопленное веками. Грабят. Без малейшего повода. По дурацкой прихоти. Организация, которая ничего не производит, только тратит то, что изымает у корпораций и частных компаний, у государственного сектора. Да не пошла бы она... на полки исторических сочинений? Как это уже произошло с монархией как институтом. Мы дублируем функции Совета на 60 с лишним процентов, ну потратимся еще, создадим структуры, и будем сами делать все. Накладно и хлопотно, но не хватало еще дамоклов меч над собственной головой финансировать...
Только интересы корпораций и национальных государств совпадают далеко не всегда. А уж интересы корпораций и корпораций... А есть еще частные компании, те, кто не дорос до статуса великих китообразных, но очень к нему стремится и слишком часто видит над собой потолок. Естественные союзники и Совета, и, что важнее, любой национальной структуры.
В этом случае, в случае победы корпораций, взрыва не будет. Будет медленное сползание в многомерный всеобщий конфликт. Может быть, лет через двадцать, через полвека, центростремительные процессы начнутся снова. Если будет где.
А самое тут печальное, что вернуть все на свои места уже нельзя. Яйцо разбито. Никто не забудет ни вчерашней видеоконференции, ни требований Совета. Значит, остается только приготовить омлет.
Франческо просыпается ровно в 2 часа. Ни минутой раньше, ни минутой позже. То ли совпадение, то ли очередной фокус; когда-то он что-то говорил о биологических часах: настройся и проснешься. У Джастины таковые если и имелись, то отставали по утрам и торопились по вечерам.
Лохматое должностное преступление, объект расследований, сепаратист, анархист и завоеватель садится на постели и озирается, пытаясь понять, куда попал. Очаровательное зрелище - особенно, если накануне человек является совершенно трезвым.
- Это моя квартира. Ремонт я не делала.
- У нас скоро совещание, - говорит будущий муж. - Я назначил его на когда проснусь.
