Останови ее! — кричал он. — Она нас сейчас убьет! Мы свалимся на землю, и я никогда не узнаю, что случилось с моими маменькой и папенькой!
Если бы я знал, как остановить! Я тяну, тяну узду, а лошадь не обращает внимания! — отозвался Генрих.
Лошадь тем временем промчалась через поселение глюмов, перескочила через несколько домиков и теперь быстро спускалась с противоположной стороны холма. Глюмы выскочили из своих домиков и с радостным любопытством принялись наблюдать за скачками.
Бурунькис крепче сдавил ногами гривастую шею, отпустил лошадиные уши и плотно закрыл животному глаза ладошками. Ослепшая лошадь заржала, несколько раз крутанула головой и стала как вкопанная. Генрих и глюм дружно перелетели через ее голову и грохнулись на землю.
«Кажется, цел», — не без удивления подумал Генрих. Он со стоном повернулся на бок:
Бурунькис, ты как, живой?
Кажись, жив, — простонал малыш. Он лежал на земле, вытянувшись во весь рост, и осторожно себя ощупывал. — Похоже, все на месте, — вздохнул глюм с облегчением. — Зачем ты так погнал?
— Но ведь это ты попросил меня ехать быстрее. Глюм почесал в затылке:
Да? Я так стукнулся головой об землю, что все позабыл. Ну ладно, пойдем в деревню.
Пешком! — поспешно заявил Генрих.
Он взял лошадь под уздцы и повел ее обратно на холм. Когда они поднялись, Бурунькис уже стоял наверху и обнимал какую-то женщину-глюмиху.
Он была одета в цветастый сарафанчик, блузочку с короткими рукавами и платочек, завязанный на затылке.
— Мамочка! Дорогая мамочка Плиния! Как я рад, что вы живы! И папочка Агатунькис жив? Это замечательно! — Бурунькис вдруг заплакал. — А я-то думал, что никогда больше вас не увижу. У-у…
Генрих подошел к маме Бурунькиса и сказал:
Здравствуйте, вы мама Бурунькиса и Капунькиса? У вас замечательные дети! А меня зовут Генрих.
Генрих? Не тот ли вы знаменитый Генрих Герой? — Глюмиха от удивления открыла рот.
Некоторые и в самом деле меня так зовут, — скоромно ответил мальчик.
Хотите пива? Знаменитого глюменского пива? — заметалась Плиния. — Какая честь для нас — сам Герой посетил наше бедное захолустье.
Ас нами был еще и король! — вдруг сказал Бурунькис. — Но только он спешил, и мы отправили его вперед.
Сам король? Ему удалось спастись? — Плиния всплеснула руками.
Генрих кивнул.
Мама-глюмиха с облегчением вздохнула.
Это очень важно, что король жив. Теперь мы начнем войну с проклятым Розовым Облаком!
А как же удалось спастись вам?
Пройдемте в дом, что ж мы стоим во дворе? Народ осудит меня, если я вас ничем не угощу, — сказала мама Бурунькиса.
