Равенсбург похолодел.
— Но ведь, вероятно, еще есть время, чтобы предупредить суда… перенести рандеву?
Японец плотно сжал зубы.
— В этот час, — сказал он немцу с едва сдерживаемым волнением, — наши товарищи отдают свои жизни за родину.
С этими словами он повернулся к солнцу — олицетворению божественной матери-Японии — и отвесил глубокий поклон.
Известие о гибели «Аахена» и японского танкера пришло в посольство во время пресс-конференции утром следующего дня.
Оно было подобно разорвавшейся бомбе.
— Все-таки предали!.. — вскричал посол и вне себя ударил кулаком по ручке кресла.
Он побледнел. Гибель судна — тяжелая потеря, но еще тяжелее доносить о катастрофе в Берлин. Тратт знал, как не любят диктатор и министр иностранных дел людей, докладывающих плохие вести.
— Эта чертова гонка! — проворчал военно-воздушный атташе Клатт. — Я ему все время твердил, что он слишком быстро ездит.
— О ком вы там говорите?
— О Равенсбурге, конечно. Если бы он ехал осторожней, не случилось бы этой дурацкой аварии, было бы время предупредить суда и перенести встречу.
— Ну и что толку, — возразил Богнер, лицо которого пылало от гнева, — какой-нибудь японец выдал бы и новую точку.
— Кто вам сказал, что нас предают японцы? — вмешался Хефтер. — В конце концов, об этом знали и другие люди.
— Подробности о снабжении топливом наших блокадо-прорывателей, — веско заявил военный атташе, — известны очень ограниченному кругу лиц… Только шести или семи человекам. Один из них не умеет хранить тайну. Сомнений в этом нет!
Все присутствующие обернулись к полковнику — он пользовался здесь большим авторитетом.
— По здравом размышлении и исходя из того, что я знаю, — продолжал он, — мне кажется, японская контрразведка в состоянии определить, кто это сделал. Ведь число осведомленных людей очень невелико!
— Найти виновного в данный момент — не самое главное, — сказал доктор Зорге, меняя направление разговора. — Главное — предотвратить новые катастрофы.
— Вот это правильно! — воскликнул Херцель, но на него никто не обратил внимания.
Тратт наклонился к Зорге.
— Можете вы что-нибудь предложить, мой дорогой, чтобы предотвратить новые катастрофы?
— Да, конечно, господин посол, — ответил журналист, к удивлению всех, — не нужно больше посылать блокадо-прорыватели… дело слишком рискованное.
Наивность этого предложения ошеломила всех.
— Мой дорогой друг, — наконец мягко возразил посол, — то, что вы советуете, является благородным свидетельством вашей человечности, но не думаю, что у нас на родине так же…
