— Я сам сражен наповал. Хотя мне приходилось слышать о слонах, танцующих в уединенных уголках джунглей.
— Да она легка, как перышко. — Джемайма даже обиделась за миссис Диллинтон-Блик. — Полные всегда легко двигаются и танцуют, как феи. Но вы ей скажите, чтобы она больше этого не делала. Только, прошу вас, не говорите, что я видела ее лунное представление. Я даже считаю себя в некотором роде нарушителем ее одиночества.
— Ни за что не скажу. Вы тоже не гуляйте в одиночестве. Передайте мой наказ Мейкпису. Уверен, он меня полностью поддержит.
— Ну, это вне всякого сомнения.
Джемайма улыбнулась, и в уголках ее рта появились две маленькие ямочки.
К ним приближался отец Джордан в окружении своей паствы. «Завтрак!» — оповестил мистер Макангус, и Джемайма ответила: «Идем!» Она направилась в их сторону, обернулась, на ходу подморгнула Аллейну и крикнула:
— Вы просто прелесть. Спасибо вам… Аллейн!
И скрылась за дверью прежде, чем он успел ей что-либо ответить.
2
За завтраком Тим то и дело старался поймать взгляд Аллейна, однако в глазах его старшего друга был укор. Он подождал Аллейна в коридоре и, когда тот вышел, с наигранной веселостью обратился к нему:
— Я отыскал те книги, о которых вам говорил. Зайдете ко мне или я сам их вам занесу?
— Занесите, — попросил Аллейн и поднялся к себе.
Через пять минут раздался стук в дверь. Вошел Тим, нагруженный всяческой талмудистикой.
— У меня есть для вас кое-что, — сказал он Аллейну.
— Джемайма догадывается, что на судне этот цветочный убийца, о чем известно и Обину Дейлу.
— Откуда вы это знаете?
— От самой Джемаймы. И я, право же, удивлен, почему не от вас.
— До обеда у меня не оказалось удобного момента с вами поговорить, потом вы засели с Д.-Б. и Дейлом в салоне, ну а потом я…
— Потом вы обсуждали на веранде литературу елизаветинских времен, да?
— Совершенно верно.
— Понятно. А с чего это вдруг вы проинформировали мисс Кармайкл относительно моей настоящей фамилии?
— Черт возьми, все обстоит не настолько серьезно, как вы думаете. Дело в том, что… Выходит, она и об этом вам сказала?
— Она выкрикнула мою фамилию в присутствии всех пассажиров, когда мы шли завтракать.
— Она думает, что это вас зовут Аллейном.
— Но почему?
Тим рассказал ему, в чем дело.
— Мне самому стыдно. Как-то вырвалось само собой. Настоящий кретинизм.
— Да-а. Разумеется, всему виной этот маскарад. Сегодня чужие имена, завтра — фальшивые усы и бороды. Но ничего не поделаешь.
— Ей и в голову не приходит, кто вы на самом деле.
