Мистер Мэрримен открыл было рот, но тут зазвучал взволнованный голос Джемаймы:
— Как все отвратительно! Как я все ненавижу!
Тим сжал руки девушки в своих.
— Прошу прошения, но для меня не имеет ни малейшего значения, как умирала Дездемона. «Отелло» не история болезни, — уже спокойней сказала Джемайма. — «Отелло» — трагедия простоты и… величия человеческого сердца, разбитого ничтожным приспособленцем. Так, по крайней мере, считаю я. Надеюсь, каждый может высказать свое мнение, верно?
— Ну конечно же. А главное то, что вы абсолютно правы, — искренне сказал Аллейн.
— Я вовсе никого не хотел расстроить… — Мистер Кадди все улыбался и улыбался.
— Неправда, хотели, — огрызнулась мисс Эббот. — Сами знаете, что хотели.
— Время идти пить чай, — сказал отец Джордан и встал. — И давайте внемлем совету самой юной и самой мудрой среди нас, — священник улыбнулся Джемайме, — и покончим с этой не слишком приятной для слуха темой.
Все, за исключением мистера Кадди, пробормотали что-то в знак согласия и отправились пить чай.
Весьма любопытно то, что, как бы они ни старались избегать темы убийства, она все равно непременно всплывает наружу, — писал вечером Аллейн своей Трой. — Не берусь ничего утверждать, однако вполне может оказаться, что присутствие на борту этого специалиста влияет на общий климат. Причем исподволь. Сегодня вечером, например, когда все женщины отправились спать, что, к моему величайшему облегчению, случилось рано, мужчины вновь столкнулись лбами. Кадди, Джордан и Мэрримен — страстные любители детективных романов и прочих произведений на эту тему, объединенных общим заглавием «Классические преступления». В небольшой судовой библиотеке случайно оказалось несколько книг из этой серии. Среди них весьма надуманное произведение о Ярде и о каком-то расследовании под названием «То, что он любит», — название, как ты поняла, позаимствовано из «Баллады Редингской тюрьмы».[7] Не глядя могу сказать, о чем оно.
Итак, сегодня вечером благодаря присутствию мистера Мэрримена, склока завязалась автоматически. Он самый задиристый, скандальный и высокомерный тип, с каким мне когда-либо доводилось близко столкнуться. Оказалось, что Кадди откопал «То, что он любит» и теперь тихонько посапывал от удовольствия над книжкой в уголке салона. Мэрримен увидел у него эту книгу и тотчас же заявил, что он сам ее уже начал. Кадди ему возразил, что взял книгу с полки и что оттуда книги разрешено брать всем. Оба не уступали. Наконец Макангус сказал, что у него имеется «Судебное разбирательство по делу Нила Крыма» и окончательно умиротворил мистера Мэрримена тем, что предложил ему эту книгу. Оказывается, Мэрримен принадлежит к числу фанатиков, верящих в существование этой якобы неоконченной исповеди Крыма. Итак, мир был в некотором смысле восстановлен, хотя опять-таки мы имели честь оказаться втянутыми в бесконечную дискуссию об этих, как их называет Кадди, «сексуальных ужасах». Дейл так и сыпал всевозможными там и сям заимствованными теориями, Макангус ему вторил, смакуя каждое слово, Мейкпис высказал свою точку зрения психоаналитика, а отец Джордан — служителя церкви. Я, разумеется, всей душой за подобные дискуссии, ибо они дают беспрецедентную возможность послушать человека, которого ты рано или поздно собираешься арестовать, высказывающегося по поводу преступлений, за которые впоследствии его привлекут к ответственности.
