— «Сломанная кукла», — сказал Аллейн.
— Что за странный старомодный выбор.
— «Вы почувствуете себя виноватым, что забросили сломанную куклу».
Противная слащавая мелодия замерла в тишине.
— Замолчали.
— Да. Так, выходит, нам стоит предупредить женщин еще до этого рокового дня, верно? — спросил отец Джордан, когда они возобновили свою прогулку.
— Судовладельцы категорически против. Капитан тоже. Мое начальство наказало мне по мере возможности уважать их желания. Они считают, что женщин следует предупредить, не выдавая истинных причин. Для женщин так куда лучше. Кстати, Мейкпис, похоже, тоже в порядке. Думаю, он с удовольствием будет охранять мисс Кармайкл.
Как и капитан, отец Джордан сказал:
— Значит, остается Дейл, Мэрримен, Кадди и Макангус. — Но в отличие от капитана добавил: — Что ж, вполне возможно. — Он положил ладонь на рукав Аллейну. — Вы наверняка скажете, что я ужасно непоследователен, но знаете, что мне вдруг пришло в голову?.. — Он замолчал и крепко сжал пальцами рукав своего собеседника.
— Я вас слушаю.
— Видите ли, я священник англо-католической церкви. Я слушаю исповеди людей. Это смиренный и в то же время удивительнейший из всех наших долгов. Никогда не перестаешь удивляться той неожиданности, с какой проявляет себя грех.
— Вероятно, то же самое могу сказать я, исходя из моего опыта.
Они молча обогнули кормовой люк и снова очутились с левого борта. В салоне уже погасили свет, по палубе протянулись длинные черные тени.
— Страшно такое говорить, но иной раз я вдруг ловлю себя на том, что мне хочется, чтобы этот убийца был на нашем судне. Ведь это лучше, чем мрак неведения. — Отец Джордан свернул вбок, намереваясь присесть на крышку люка. Комингсы отбрасывали на палубу черные тени. Он угодил в одну из них, как в канаву.
— Ма-ма!
Голос раздался прямо из-под его ног. Отец Джордан приглушенно вскрикнул и чуть было не упал.
— Господи боже мой! Что же я наделал!
— Судя по звуку, вы наступили на Эсмеральду.
Аллейн нагнулся. Его руки наткнулись на кружева, на жесткое неживое тело.
— Не шевелитесь.
Он всегда носил в кармане фонарик толщиной с карандаш. Сейчас его луч метнулся наподобие миниатюрной копии фонаря офицера полиции Мэйра.
— Я ее сломал? — в беспокойстве вопрошал отец Джордан.
— Она без вас сломана. Взгляните.
То, что кукла была сломана, не вызывало никакого сомнения. Ее голова была с силой скручена набок, и теперь Эсмеральда ухмылялась откуда-то из-за левого плеча. Черная кружевная мантилья была туго обмотана вокруг шеи, на жесткой груди разбросаны стеклянные бусинки-изумруды и среди них один-единственный мятый гиацинт.
