– Он попал в плохую компанию?
– Да нет. То есть не влез ни во что криминальное. – Это она добавила несколько поспешно. – Но он просто перестал меня слушать. Две недели назад он должен был прийти из школы домой и присмотреть за Бекки. А вместо этого он поехал к какому-то другу. Когда я закрыла магазин и пришла домой, то никого не обнаружила и не знала, кто из них где. Хендерсоны уехали, так что Бекки у них не было. Господи, я чуть не свихнулась. Ее взяли другие соседи, но если бы их тоже не оказалось дома, ей пришлось бы часами бродить вокруг! Питер, когда приехал, даже не извинился. А я уже успела внушить себе, что его украли, что он лежит где-то мертвый в канаве. А он входит такой неспешной походкой как ни в чем не бывало.
– Он до сих пор под домашним арестом? – спросила я.
Она кивнула с очень суровым лицом:
– Можешь не сомневаться. На месяц. И я отобрала у него все права и привилегии, какие только можно.
– А что он думает насчет того, что вы с Тедом хотите пожениться? – Садистский вопрос, и я это знала, просто не могла сдержаться.
Вид у Донны был действительно страдающий.
– Наши планы ему не по душе.
Не по душе?
– Ну, ему же четырнадцать, и он мальчик, – сказала я. – Его долг – охранять свою территорию от других самцов.
– Боюсь, что так, – кивнула Донна.
Тед ее обнял:
– Лапонька, все будет путем. Мы с Питом придем к пониманию. Ты не волнуйся.
Мне не понравились слова Эдуарда. Я смотрела ему в лицо, но ничего не могла разглядеть за маской Теда. Будто он время от времени исчезал в своем alter ego. Я и часа тут не пробыла, а его игра в Джекила и Хайда уже начинала меня доставать.
– У тебя есть еще чемоданы? – спросил Эдуард.
– Конечно, есть! – ответила вместо меня Донна. – Она же женщина!
Эдуард хохотнул – скорее это был его собственный смех, а не Теда. Тихий и циничный звук, который заставил Донну поднять на него глаза, а меня почувствовать себя лучше.
– Анита не похожа ни на одну женщину, которую ты видела.
Донна глянула на него еще раз. Эдуард специально сказал именно так. Он поймал ее на ревности, как и я, и теперь играл на этом. Таким образом он мог объяснить мою странную реакцию на помолвку без риска разрушить свою легенду. Наверное, его можно было понять, но он тем самым еще и намекал на мое недостаточно светское поведение. Он настолько дорожил своей легендой, что был готов дать Донне думать о нас как о бывшей паре. Ни у Эдуарда, ни у меня не было за всю нашу жизнь ни единой романтической мысли насчет друг друга.
